Вообще не ввязался бы он в эту гнилуху, если б не проблемы. То есть одна проблема – нехватка денег. А барон заплатил много, очень много.

Достаточно, чтоб Джок год мог в море не выходить…

Эх, если б не проблемы с фрахтом, да не шторм, и тот пронырливый купец…

А, что теперь жалеть! Ввязался? Расхлебывай!

Ативерна.

В Ативерну Джоку хотелось еще меньше. Дураком он не был, и отлично понимал, что ативернцы все узнают. Рано или поздно. Но если бы все хорошо сложилось, он мог бы продать «Русалку», купить кораблик побольше, может, походить в Ханганат…

Если бы, да кабы…

Уэльстер отпадал по той же причине. Выдадут его ативернцам с головой. А уж что в Ативерне с той головой сделают… нервным лучше не представлять – спать не сможете.

Ивернея?

– Не советую, – подал голос Сен Релар, разглядывая свои отполированные (в море!!! Вот что бабы с нашим братом-то делают!!!) ногти.

– Почему? – поинтересовался Джок.

Сам он ничего против Ивернеи не имел, но если штурман что-то знает…

Опять же, если не считать баб, человек Сен неглупый, и прислушаться к сказанным словам умеет.

Да и бабы…

Кто другой от них голову теряет, а Сен еще умудряется сведения добывать, да так ловко…

Неглупый малый.

– Потому как ивернейская принцесса замуж вышла.

– И чего?

– В Уэльстер.

– Да хоть в Ханганат, – не понял Шерт. – Нам какое дело, кто ее …!?

– Не знаю, что там такого в Уэльстере произошло, – Сен принялся разъяснять боцману обстановку без малейшего высокомерия. Понимал, что недостаток зубов его не украсит. – Ройс, кстати, мне кое-что рассказывал. И Иртонов материл по-страшному.

– Даже так?

– Ну, об этом я потом… но Ройс говорил, что Иртоны там сильно отметились. Чуть ли не графиня роды у ее величества принимала и первой принца на руки взяла.

– О как! – восхитился докторус.

– А почему я об этом не знал? – не понял Джок.

Сен пожал плечами.

– Как-то к слову не приходилось. Расспрашивать графиню при бароне я не рисковал…

Джок подавил улыбку.

Это верно, на Релара барон косился зверем. Не ругался вслух, но общение ее сиятельства ограничить старался. Видимо, считал штурмана слабым звеном в цепи.

Так вот поддастся Релар на графские уговоры, на белое тело, да и выведет ее сиятельство, поможет ей бежать с корабля, и прощай – графиня!

Зря, конечно.

Деньги Сен любил намного больше, чем женщин. Но барону это было не объяснить.

– А мне сказать?

Сен еще раз пожал плечами.

– Я только сейчас подумал… а когда мы с Ройсом разговаривали, я и не удивился.

– И то верно, – вставил докторус. – Роды принимать – самое бабское дело, чего тут удивляться?

– Иртонов Алекс ругал обоих, что мужа, что жену… как-то…

Мужчины переглянулись.

Верно.

Не ждали они от БАБЫ подобного подвоха, хитрости, подлости даже.

Не ждали!

Это ж графиня, благородная госпожа, ей положено переходить из обморока в истерику – и обратно. А не сбегать с корабля, да еще так нагло!

– И нарисовала она что-то на стене…

Сен хмыкнул.

– Кукиш это. Кукиш…

– Че-го? – не понял уже Джок.

Сен развел руками.

– Ее сиятельство мне рассказала.

– И когда только успел? – схватился за голову Джок.

– Не в том смысле рассказала, – почти обиделся Сен. – Она на палубе гуляла, пока барона не отчесала поперек шерсти…

– Было…

– И я гулял.

Джок застонал.

Ага, гулял он. Гуляка, рыбу мать…!!!

Сен не обиделся. Он действительно гулял. И действительно пробовал подкатить к графине. Не все же время барон с ней находился!

Корабельная еда… м-да. Она вызывает определенный дискомфорт в желудке даже у тех, кто к ней привык. А уж если не привык…

Барон и бегал в гальюн по десять раз на дню. Графиня в это время оставалась на палубе одна, вот Сен и улучшал моменты. И конечно, по мужскому обыкновению, попробовал распустить хвост.