Третий гад решил, что всё плохо, и нырнул под воду. Волк недолго думая оттолкнулся от берега и за ним нырнул, исчезнув под водой. Воцарилась тишина, в которой тихо стонал Велимир где-то в кустах. Я спустилась с медведя на землю, чтобы он перекинулся человеком.

Присела рядом с улыбчивым Мирославом и откинула мокрые волосы с уставшего лица.

– Я люблю тебя, – прошептал он.

– Полежи, сейчас что-нибудь придумаю, – заплакала я. Взяла его большую голову в ладони и поцеловала в мягкие губы. – Я, наверное, тоже очень люблю. Истинный мой.

Всплеск воды привлёк внимание. Волк, как пёс, поймавший рыбу, выходил из реки. Довольный в клыках мёртвого змея держал, уши от радости прижимал к большой голове. Он стал отрясаться, мотая головой, отчего часть змеиного хвоста оторвалась. Волк кишки выпустил своей жертве и радостно всё раскидал по воде. На поверхности реки стали появляться круги. Те рыбки, что водились здесь, полакомились угощением.

Животный мир, и я теперь его часть.

Я отошла от Мирослава, чтобы поблагодарить волка. Пока не знала, враг он нам или друг, но он спас нас, за это достоин хотя бы благодарности.

Приближалась с опаской, стороной обходя мёртвых змей. Они противно воняли тухлой рыбой. Волк упал на передние лапы, как огромный счастливый пёс. У куска позитива зад оказался вверх, и там высоко вилял хвост. Хотя передние лапы – сказано громко, у него были руки, но так густо покрыты мехом, что не разобрать с первого взгляда.

– Спасибо, – прошептала я, натянуто улыбнулась.

Волк прищурил синие глаза, они выцвели до светло-серого. Оборотень медленно стал подниматься на задние лапы. Унёсся к небу метров на шесть, не меньше. Потом стал уменьшаться. У приличных оборотней юбки на резинке. Так что мужик, оборачиваясь, оставался прикрытым.

 У него широкие плечи, волосатая мощная грудь. Мышцы на светлой коже жгутами выделялись и ползли голубоватые вены.

 Ох, хорош!

Морда волчья превращалась в лицо.

Было в этом молодом мужчине около двух метров роста. Красивая стрижка с выбритыми висками. Светло-русая бородка была заплетена в две небольшие косички. Губы у него приятные, пухлые, с красивым контуром. Нос аккуратный, брови широкие над пронзительными серыми глазищами. Скулы такие… измождённые.

Одним словом, он мне ещё в первый раз понравился.

– Здорово, – подмигнул мне придурок, у которого беременная девка бешенная и кусается. Родила уже, наверное. Он нагло почесал сквозь юбку член с небольшой эрекцией. – Сиськи зачётные, ещё в общаге приглянулись.

Где-то на заднем плане рыкнул Мирослав.

– Это ты, – выдохнула я, сделав шаг назад. – Ты приходил! И где твоя коза ебанутая? – Я огляделась по сторонам побаиваясь её увидеть.

Улыбка сошла с лица волка, глаза выцвели настолько, что остался только чёрный зрачок. Я поняла, что сейчас огребу. Ожидала, что ударит, потому что лютую злобу почувствовала физически. Но он не двинулся.

– Она умерла, – тихо ответил он.

– Прости, – ахнула я и прикрыла грудь, которая так долго была голой, а я и забыла совсем. – А ребёнок?

Я с большим сочувствием к нему.

– Ребёнок жив. У меня девочка, Ясенькой зовут. – Он опять улыбнулся, и глаза вернули цвет серо-голубой.

Больше я ему была неинтересна, он прошёл мимо к моему медведю. На стонущего Велимира мы внимания не обращали. Мирослав продолжал лежать на траве, облизывал пересохшие губы, был бледен. Попытался улыбнуться волку.

– Здравствуй, Геннадий Гурьянович. Вовремя ты…

– Здравствуй, Мирослав Андреевич. – Волк подтянул юбку и встал у моего медведя на колени. – Не переживай, ты не слабый колдун, это они сильные. Для нас даже неподъёмные.