Уайетт запрокидывает голову и хохочет.

— Успокойся, Норрис говорит о страсти любой девушке, готовой его послушать.

— Но он звучал так, будто был уверен, что мы с тобой переспали!

Томас заглядывает мне в глаза и виновато молчит.

— Что ты ему сказал? — настаиваю я.

— Прямо — ничего, но… — он качает головой. — Ладно, возможно, это было немного двусмысленно.

Я сжимаю кулаки и издаю грозный рык.

— Ты не будешь говорить обо «двусмысленно», Уайетт. Я согласилась флиртовать с тобой, но быть объектом лжи — я не подписывалась!

Его не впечатляет мой гнев.

— Недалекие люди всегда трактуют то, что видят и слышат так, как им угодно.

— Называешь моего брата недалеким?

Он вопросительно приподнимает бровь.

— Джордж тоже думает, что я твоя шлюха, Томас!

На секунду в его лице мелькает шок, но он быстро сменяется кривой ухмылкой.

— Не злись так, Анна. Тебе еще рано злиться рядом со мной.

Господи боже, это невозможно! Я подаюсь вперед с намерением его поколотить.

— При чем тут моя злость, а?! И вообще — вокруг ни души!

— А это не важно. Ты должна практиковаться даже в частном порядке. Никогда нельзя снимать маску.

— Даже когда я сплю?

— Именно.

— Даже когда я выйду замуж?

Его лицо темнеет. Он вмиг становится серьезным, и между нами пробегает отчетливый холодок.

— Особенно маска требуется в браке, — говорит Томас самым серьезным тоном.

Внезапная усталость накрывает меня с головой. Теперь мои руки безвольно болтаются в ладонях Уайетта.

— Звучит утомительно, — выдыхаю я. — Зачем носить маску перед семьей? Разве смысл семьи не в том, чтобы она принимала тебя таким, какой ты есть?

Я тут же усмехаюсь собственной глупости. Семья примет меня, только если я стану другим человеком.

Уайетт отпускает меня и дарит сочувственный взгляд. Мы неподвижно стоим под тусклым мартовским солнцем, вдыхая свежесть ранней весны. День был бы прекрасным, если бы не всё то, что происходит с моей жизнью.

— Анна, послушай, насчет Джорджа, — осторожно говорит Томас. — Он рассказывал, что в детстве вы были близки… Может, он просто ревнует? Ему должно быть обидно, что ты прислушиваешься ко мне, а не к нему.

Я усмехаюсь и качаю головой.

— Не имеет значения, к кому из вас я прислушиваюсь. Наш отец возвращается.

В глазах Уайетта вопрос.

— Я выйду за Батлера сразу же, как он вернется, — поясняю я. — И неважно, что мне посоветуешь ты или Джордж.

— И ты хочешь предотвратить свадьбу?

Я киваю.

— Мне не нужен ни Батлер, ни графство Ормонд.

— Что ж, — вздыхает Уайетт. — Значит, времени мало, и нам нужно действовать быстро.

Кажется, я вижу проблеск печали в его глазах. Но даже если она там была, то быстро исчезла.

— Да, — улыбаюсь я. — Можешь как-то ускориться со своей магией?

В Томасе просыпается привычное озорство. Он наклоняется к моему уху и шепчет:

— Вообще-то, я знаю один верный способ избавить тебя от Батлера раз и навсегда.

Мое сердце подпрыгивает.

— Что за способ?

— Всё очень просто. Тебе нужно поддаться моему нечеловеческому обаянию и-и-и... стать моей любовницей!

Я стукаю его по животу, и он смеется.

— Отличный план, спасибо! Запятнать себя настолько, что даже Батлер меня не захочет? И как я раньше не догадалась?

— Я могу увезти тебя в Кент, где тебя никто никогда не найдет.

Он подмигивает, а я корчу гримасу.

— Прекрасно. Теперь я знаю, что есть кое-что похуже свадьбы с Батлером. Попробуем еще раз?

Он качает головой в притворном разочаровании

— Ладно, тогда нам придется найти тебе кого-то более влиятельного. Что насчет Норриса?

Я умолкаю и вглядываюсь ему в глаза. Смотрю со всей серьезностью. Он что, и правда не понимает?