— Каком еще институте? — недоуменно приподнял я бровь, а сам шарил голодным взглядом по ее лицу, пытаясь напитаться под завязку этим идеальным образом, от которого меня уже штырило и колбасило не по-детски.

— В моем, — почти прошептала она.

— Какой из тех институтов, что я посетил в последнее время, твой?

— Неважно..., - отмахнулась она тут же.

— Да уж, Яна. Год прошел, а ты все еще веришь, что мир вращается только вокруг твоей венценосной персоны, да?

Да!

Мой так точно...

— Венценосной ..., — повторила она за мной едва слышно и улыбнулась как-то так грустно и будто бы даже потерянно.

Актриса!

— Что ж.... Значит, мне просто показалось, да? — и плечиками передернула.

А меня заштормило от этого обмена «любезностями», словно бы и не было у нас одного уродливого прошлого на двоих. Словно бы не она мечтала когда-то засадить меня далеко и надолго. Словно бы не эта девочка хладнокровно пришла ко мне, чтобы подкинуть пресс наркоты и обвинения в износе.

Столько грязи...

Блядь! А я чего?

А я наклонял голову, то вправо, то влево. И продолжил улыбаться, при этом будучи таким до усрачки счастливым идиотом. Почему-то...

Так, что-то ответить же ей надо, да? Вроде бы. Яна вот ждала, смотрела на меня вопросительно. Хмурилась.

Красивая стерва. Так и придушил бы. Но сначала бы зажал где-то в темном углу и надругался всеми известными мне способами. А потом можно и самому будет сдохнуть от передоза.

— Золотова, ты никак под жарким питерским солнцем перегрелась?

Сказал, а сам, считывая ее эмоции и упиваясь ими, вдруг подумал: «а может и не такая уж это и плохая идея озвучить ей реальное положение дел, м-м?»

Что слежу.

Что скучал.

Что люблю.

Интересно, она поверит в эту дикую дичь?

Что сделает, если я прямо здесь и сейчас ее поцелую? Сразу жарко. Грязно. По-взрослому.

Она ответит мне? Или втащит со всей дури по лицу, а потом снова обольет словесными помоями, как это всегда было? Скорее так и случится...

Но оно ведь стоило того? Определенно стоило!

— Понятно..., - кивнула Яна и отвела взгляд, нервно проводя ладонями по плечам, будто бы ей в этом горячем хаммаме вдруг стало холодно.

— Что именно?

— Да, все понятно, Тимофей, — облизнулась она, а затем обняла себя порывисто руками, словно бы сейчас только осознала, что стоит передо мной в одном лишь купальнике.

И слава богам, что она до этого смотрела исключительно мне в глаза, потому что стоило бы ей опустить взгляд ниже, и Золотова бы точно поняла, как я рад ее видеть, черт возьми!

— М-м..., — выдавил я из себя, потому что уже не был способен ни на какой мыслительный процесс. Поплыл.

А Яна за ручку двери взялась. И, не кивая и больше несмотря на меня, просто вышла из пропаренного помещения хаммама, оставляя меня одного.

Обтекать.

Мне же так хотелось бежать за ней, догнать и учинить еще какой-то разбор полетов. Сказать, что именно я прислал ей цветы. Спросить, почему она улыбалась, когда их получила? Ведь я конкретно это и хотел узнать, когда пустился за ней во все тяжкие.

Неважно уже что.

Только бы просто о чем-то говорить. Ругаться. Кричать. Что угодно, лишь бы быть ее жизненным триггером. А там уж пусть делает что хочет. Что мне жалко, что ли, еще раз под каток ее жестоких игр попасть?

Пф-ф-ф, да вообще запросто!

Зато живой. Зато не задыхаюсь в вакууме, чувствуя себя ходячим трупом.

***
Листаем, там вас ждет еще одна глава))

21. Глава 9.1

Тимофей

Но я остался стоять на месте. Скрипел зубами, вцепился рукой в стену и приказал себе терпеть. Иначе бы и вправду окончательно опозорился. А так надо было просто переждать эту ломку дикую, а потом бы меня обязательно попустит. И снова разум вернется ко мне.