Я вновь стану прежним Тимом. Уравновешенным и развеселым рубахой-парнем, а не клиническим неврастеником.

Рухнул на каменную скамью и кулаками прикрыл глаза, в который раз приходя в ужас от собственных мыслей и поступков. Так и сидел, пока не вернул себе хоть какое-то жалкое подобие хладнокровия. И только потом вышел из парной и слепо потопал прочь из этой богадельни.

На кой, спрашивается, я вообще сюда приперся, придурок?

Высушился, оделся и на хер. В который раз обещая сам себе, что это все дерьмо было в последний раз. Что больше никогда и ни за что. Что я не болен ею!

А что по факту?

Стоило мне только выйти из спортивного зала на улицу, как я тут же голодным взглядом вцепился в стройную фигурку Золотовой, которая уже кликнула брелком свою машину: старенькую «Хонду Сивик». И почти тут же заскрежетал зубами, так как мимо меня на пятой космической пронесся какой-то парень, вопя так, что я едва ли не оглох.

— Яна! Яна, стой, пожалуйста! Погоди!

Блондинка замерла, но к орущему дебилу даже не повернулась. Вросла ногами в асфальт и тупо ждала, когда же ей сообщать причину этой неуместной задержки. А между тем до нее уже добежал парниша: в типа стильной толстовке с вышивкой во всю спину «Balenciaga» и настолько кислотно-салатовых кроссовках, что хотелось блевануть.

И вот он что-то поспешно ей начал втирать, прыгая перед ней, словно обкуренный кузнечик. С улыбкой заправского дегенерата и слепой надеждой в глазах.

Понятно — еще один влюбленный дуралей.

Я же замер на крыльце. Курил быстро и нервно. И смотрел это ебучее кино, ловя отрывки фраз.

— Свидание... или ресторан? В выходные... пожалуйста! Яна, давай...

Как меня не вырвало? Чудо!

А этот смертник упорно продолжал напрашиваться на контрольный в голову. И я почти сорвался с места, чтобы размазать его как блоху, но тут уже сама Золотова удивила. Она что-то тихо, но, очевидно, доходчиво начала цедить своему полоумному поклоннику. Так, что он в моменте сник и завял, а затем и вовсе принялся взирать на нее с мольбой.

Пока не сложил ручки на груди в умоляющем жесте.

— Нет, — решительно рубанула Яна. — Прости.

Обогнула просителя по широкой дуге и устремилась к машине, в которую тут же уселась, заводя двигатель.

А я же улыбнулся, чувствуя внутри себя сытое довольство тем, как закончился этот короткий спектакль, затушил окурок и припустил тоже к своей арендованной тачке, которую запарковал аккурат рядом с Золотовой. Целенаправленно вальяжно замельтешил перед ее взором.

Но почти тут же обломался, потому что Яна лишь мазнула по мне безразличным, абсолютно пустым взглядом, а затем включила передачу и медленно вырулила со своего места. И скрылась в бесконечном потоке машин.

Без шума. Без газа. Без психа.

Сучка!

Остаток дня я посвятил грядущему бою за первое место и кубок. Выбивал из себя дурь. Отвлекался лишь на советы тренера, по-прежнему не слушая болтовню парней. Но крутить в голове встречу с Золотовой не перестал.

Как заморский деликатес смаковал каждую секунду, каждый нюанс и интонацию нашего разговора, балдея от того, что это все-таки случилось. И что она все же видела меня в институте, прочувствовала весь спектр эмоций оттого, что я снова буду рядом. И сегодня дышала так глубоко, что ясно было одно — она ко мне неравнодушна.

Нет!

Ненавидит? И то хлеб...

Но, как и любого наркомана, под конец дня меня отпустило. Пришел отход после того, как я так забористо хапнул близости с голубоглазой стервой. А потому мне срочно нужно было еще. Шлифануть сознание хоть чем-нибудь, чтобы банально уснуть.