– Привыкаешь? – спросил Михаил.

– К чему? К школе? Не смеши, после девятого меня тут не увидят, – сказала я тогда, прихлебывая из горлышка.

– А как же аттестат и все такое?

– В наше время даже диплом никому не нужен, а тут какой-то аттестат, – по моему виду и тону голоса нельзя было сказать, но я страшно боялась.

Эти огромные шумные компании, безграничное веселье и накрашенные девчонки только отталкивали своей фальшивостью.

– Чего ты хочешь? – спросил Михаил, облокотившись на стол, глядя на меня снизу-вверх.

– Уйти отсюда, – призналась я, расчесывая ногтями левое запястье. Стоило начать нервничать, как эта глупая привычка тут же вылезала наружу.

Михаил взял меня за руку и повел к выходу из столовой – дверь обычно запирали, чтобы посторонние не могли проникнуть на территорию школы, но в этот раз дверь раскрылась с одного тычка.

Мы вышли на школьную детскую площадку, где обычно дожидаются родителей малыши до средних классов.

– Качели? – спросил Михаил.

Я кивнула. Он усадил меня на выкрашенную в зеленый цвет узкую дощечку, сам сел на соседнюю.

– Трудно, да? Быть новенькой, – тогда мне казалось, что его интерес искренний.

– Да. Непривычно.

– А где ты живешь?

– С бабушкой, в десяти минутах ходьбы отсюда. Знаешь старый сквер? Нужно пройти через него, если хочешь сократить, – я указывала направление, жестикулируя рукой.

– Эй, – сказал Михаил. Я повернулась и наши губы встретились.

Странно, подумала я, первый поцелуй всегда такой глупый?

Но несколько секунд спустя ощущение неловкости исчезло. Он явно был осведомленнее меня в сердечных делах, потому что уже после нескольких поцелуев мои губы заболели.

– Ты чего? – спросила я.

– Ты слишком милая и беспомощная. Решил подбодрить, – подмигнул он.

Помню, как зарделись щеки. Хорошо, что в свете мигающего уличного фонаря Михаил не мог этого видеть.

– Так ты живёшь с бабушкой. Есть своя комната? – спросил он, поглядывая на дверь в столовую.

– Нет, у нас однокомнатная квартира, – не успела я закончить, как он тут же добавил:

– Ко мне пойдешь? Сегодня дома никого нет. Можем пошалить в джакузи, – снова подмигнул.

Я почувствовала отторжение и живот скрутило от страха. Что-то глубоко внутри пищало тоненьким голоском: не смей соглашаться, беги домой! Я все еще была девственницей и такие предложения пугали не на шутку.

Это поганое чувство, когда чудесный момент портится поспешными выводами. Мы оба были неправы: я считала, что Михаилу можно доверять, что он тот, кто увидел меня настоящую; он же прилепил ко мне ярлык легкодоступной девки.

Я поднялась с качелей.

– Мне пора. С днем рождения! – ринувшись к белой двери, как к спасательному кругу, я вбежала в школу.

Выйти через главный вход было нельзя, все давно закрыли. Подхватив сумку, я поспешила скрыться в туалете на втором этаже.

Открыв окно и убедившись, что Михаил меня не преследует, я выпрыгнула на траву. Тогда больно приложилась коленом и долго хромала, – к счастью, получила всего лишь растяжение связок.

На следующий день все было, как прежде: никто не замечал меня, не пытался проявить интерес.

Набравшись смелости, я подошла к Михаилу, чтобы извиниться за вчерашнее. Дома я миллион раз прокручивала в голове извинения: «прости, пожалуйста, я просто немного испугалась. Дело во мне».

– Миша… – стоило мне позвать его, как к нему подошла Машка, и поцеловала взасос.

Никогда не забуду этот мерзкий слюнявый поцелуй, который она подарила ему.

– Прошлая ночь была волшебной! – шепнув это, Машка с трудом отлипла от шеи Михаила, и вульгарной походкой ушла в коридор.