У меня закружилась голова, перед глазами потемнело.

– Ох, – приложив руку ко лбу, я оттянула ворот рубашки – резко стало не хватать воздуха, в глотке пересохло.

– Давай помогу, – Лёха придвинулся ко мне и расстегнул несколько пуговиц.

– Все, спасибо, – я легонько хлопнула его по руке, но он не останавливался.

Его пальцы уже сновали по моим талии и груди, губы прикасались к шее, жаркое дыхание щекотало кожу. Я покрылась мурашками и задрожала.

– Перестань! – отпихнула Лёху в живот коленом.

– Ты же не по девочкам! Так что давай, ложись на спину и будь послушной. Я тебе покажу, как надо, – он мерзко ухмыльнулся и вцепился ладонями мне в колени.

Помню, как тогда в панике закричала во весь голос. Несмотря на то, что не хватало воздуха, я смогла выжать из себя остатки ради самосохранения.

– Заткнись! – рука Лёхи накрыла губы, но я укусила его. – Дрянь! Просто ляг на спину и смирись!

Я попыталась встать, но ноги не слушались. Только мне удалось приподняться на локтях, как на голову обрушился ледяной поток.

Запах ударил в ноздри, и я поняла – пиво. Лёха облил меня еще раз: волосы, одежда и рюкзак пропитались алкоголем.

– Будешь валяться в грязи, как бомжиха! – злорадно прошипел он.

Но Лёха не учел, что холодная «ванна» помогла мне прийти в себя. Пока он наслаждался своей никчемной победой, я замахнулась и вмазала ему кулаком в нос.

Послышался резкий хруст. Лёха закричал, схватившись за лицо. Пользуясь удачей, я припустила в школу.

– Тварь! – послышалось вслед.

* * *

Дрожь не перестала даже после того, как я заперлась в кабинке туалета. Слезы просились наружу, но я сглатывала комок в горле и не давала плохим эмоциям выхода.

Держись, ты справишься, все будет хорошо. Ты уже сломала ему нос, он наказан по справедливости.

Самовнушение часто помогало справиться с проблемами после нервного срыва. Психиатр показал мне пару приемов перед тем, как отпустил на домашнее лечение. Проблема была в том, что раньше мне не приходилось сталкиваться ни с чем подобным.

Я ощутила горячие ладони Лёхи на своем теле и сжала кофту руками, плотнее прижимая к телу и пытаясь защититься ей от совершенного посягательства. Я читала много рассказов о домогательствах, но никогда не думала, что это настолько страшно. Если Михаил когда-то только предложил мне пойти с ним домой, то Лёха…этот сукин сын просто переступил через все нормы морали!

– Черт, учебники! – я стянула лямки рюкзака и открыла молнию.

Запах пива ударил в нос, заставляя поморщиться.

– Твою налево!..

Выбравшись из кабинки, я разложила тетради и учебники на краю раковины. Здесь их стояло три, над каждой располагалось по зеркалу, а по бокам от крайних висели сушилки, реагирующие на движение. Чем черт не шутит?

Так я и стояла, поднося под горячий воздух то учебник, то тетрадь, и пытаясь освободить голову от назойливых мыслей. Страницы скукожились и пожелтели по краям, отчего мне было вдвойне обидно: теперь учебники не продать, остается только сдать в библиотеку. Некоторых учебников не хватало на всех старшеклассников, поэтому приходилось покупать новые. Я училась в десятом «Д», и он был создан специально для тех, кому не хватило места в полноценных классах.

После того, как со мной поступили одноклассники, эта буква стала символом дерьма. Интересно, есть ли в других классах такие же изгои? Если не брать в расчет клуб тех, кто не вписался из-за сексуальной ориентации, то…не знаю. Никогда не замечала других изгоев. Пожалуй, стоило бы присмотреться к ним раньше.

Осознание собственной эгоистичности пришло ко мне в тот момент в туалете. Я стояла, вдыхая вредные испарения от высушенных страниц и одежды, и уверенно шла к мысли, что нужно вернуться в класс. Переодеться все равно не во что…