Но эти рассуждения сейчас не к месту. Раскол Великой Эдеи, или как ее именуют в известном обитаемом пространстве – Эдейской Империи, сейчас меня интересовал постольку поскольку. Да и мертвых не воскресить. А вот судьба сына – это мой приоритет.

А отпускать на Росси его было нельзя потому, что правда всегда всплывает, особенно когда обстоятельства меняются так стремительно. Невольно вспомнишь, что грехи родителей ложатся на плечи детей – это сакральное знание, его мы унаследовали от предков. Но, увы, слишком часто пренебрегаем данными нам откровениями...

Я возвращаюсь мыслями в реальность, в которой у меня есть всего стандартный час, чтобы на что-то решиться. Таково щедрое предложение господина Перети – дать строптивой пленнице чуть-чуть времени на раздумья. Дальше будет лишь конвой и долгий путь к границам Эдеи, который мы и вправду можем не пережить. Хотя вру, запасы воды на Агилле рециркулируются, как и воздуха, а НЗ из сублиматов всегда имеется на борту. И растянуть его даже на несколько месяцев вполне получится. Да и запугивает нас капитан – еду прислать он может и с шатлом, раз уж сам признался, что за мертвого наследника ему заплатят меньше. К тому же, обо мне он не упомянул, а это, кстати, вовсе не значит, что меня не ищут. Таине — не просто обращение. Это чей-то шанс...

Дерьмо... Об этом я вообще не хочу думать. Как и попадаться эдейцам.

Я молча сидела у погасшего экрана, буквально ощущая, как тают минуты. Кери меня пока не трогала, о чем-то переговариваясь с Агиллом по гарнитуре. Ее доступ был, как у члена семьи, и давал ей возможность общения с искинтом, исключая приказы, глобально влияющие на управление кораблем и жизнедеятельностью команды.

Рыжая выглядела удивительно спокойной, что резко контрастировало с той фурией, которая только что всеми способами выводила охотника из себя.

Моя «казнь» тоже, вероятно, была отложена. Но точно не отменена.

Керая сняла гарнитуру и повернулась ко мне.

– Ну что, пришла в себя? – спросила строго, вглядываясь мне в лицо. И сама себе кивнула утвердительно, видимо, увидев перед собой нечто дающее подтверждение этому. – Ладно, Лекс, или как там тебя назвал этот ублюдок, Александа?

– Александра, – поправила её я, невольно шумно выпуская воздух через нос, только сейчас понимая, что все это время почти не дышала, погрузившись в мысли и воспоминания. – Александра Сандовская-Малик, таине Великого ториди Эдеи, к твоим услугам, – я протянула в ее сторону левую руку, подняв открытую ладонь, в эдейском жесте приветствия равного, означающим добрые намерения, идущие от сердца. – Точнее сказать, таине покойного ториди Амирея Малик. Наши глаза встретились, и Кери поджала губы, изучая меня, словно видела впервые.

– Что ж, я, конечно, ожидала гадости из вашего прошлого, Лекс, но даже представить не могла, что она столь глобальна, – философски заметила женщина. – Знаешь, когда возвращаясь домой из своей захудалой клиники, обнаружила на скамейке скорчившуюся от боли изможденную беременную девицу, даже представить не могла, что ее проблемы намного больше, чем, к примеру, выгнавший муж или родители, ну максимум какой-то криминал. Но ты, как всегда, полна сюрпризов! – она покачала головой, хмуря светло карие брови, но голос звучал с иронией. Я знала, что Кери никогда не сожалела, что спасла нас с Родькой.

– Прости, я очень не хотела, чтобы тебя это коснулось, – я смотрела на такую дорогую мне молодую женщину, испытывая стыд и сожаление.

– Да поняла уже, почему ты упорно пыталась от меня избавиться, – отмахнулась с кривой ухмылкой Кери. – Не думай, что я тупая, или считаю тебя подлой. Просто пока я на тебя зла. Так что не нарывайся! – добавила она грозно, а я невольно улыбнулась.