- Ты же первый кричал, что она меня не любит.

- Любит, Феронд… - усмехнулся Лайгон, весьма довольный тем, что брата не расстроило его замечание, а даже наоборот. - Любит… как умеет. Вот только не к такой любви стремиться надо, - он кивком указал на Аринго и Итель. – Они любят друг друга, и это видно сразу. А Брава дождётся, потому что лучше тебя в Валинкаре нету, а ей нужно только самое лучшее.

Аринго посмотрел на мага, потом на его брата, а затем устремил взгляд на Итель, тихо пробормотав:

- Любовь бывает разной, Лайгон. Если Феронд любит свою девушку не так, как я люблю Итель – это не значит, что он любит её меньше.

Маг усмехнулся, глядя на Аринго. Да, Феронд умел красиво говорить и действительно тосковал и по Браве, и по Валинкару. Это было заметно. Как и то, что он устал от вечных пререканий с Лайгоном по поводу своей возлюбленной. Итель молча смотрела на Аринго. Со спокойной нежностью во взгляде. Они не демонстрировали свою любовь, не доказывали её окружающим. И они любовались друг другом. В каждом движении, в каждом прикосновении маг видел это и мог с уверенностью сказать, что любуются они не внешностью, а чем-то более глубинным, что видят друг в друге лишь они. Лайгон перевёл взгляд на Феронда, который с насмешливо приподнятой бровью ждал, парирует ли маг слова Аринго или промолчит. Молчать маг не стал:

- Нет, Аринго, - возразил он с уверенностью в голосе, и лицо его озарила светлая улыбка. – Любовь разной не бывает. Подделки бывают разными, а настоящая любовь всегда одинакова, и её ни с чем не спутаешь. Знаешь, я сам не испытывал этого чувства в полной мере, но ты меня не переубедишь: можно встретить не ту девушку, и думать, что это та самая, но встретив ту самую, точно не подумаешь, что она не та. В этом вся сложность.

28. Глава 28

Дни проходили быстро. Недлы оказались занятным народом. А полумаги так вообще казались просто низкорослыми валинкарцами. Все они интересовались новыми гостями, и Феронд, привыкший быть приятным и милым собеседником, быстро покорил сердца всех жителей этой части гор. Лайгон временами наслаждался одиночеством, от которого успел отвыкнуть за время, проведённое в плену. Его стремление к уединению было расценено Аринго, как тоска по дому, и он несколько раз предлагал магу прогуляться на поверхность. Не возвращаться во дворец без Феронда, а просто выйти и пройтись по траве, увидеть небо. Но маг был непреклонен в своём решении без брата в Валинкар и носа не казать.

Порядки недлов, к слову, нравились Лайгону больше. По крайней мере, если приходилось обедать в обществе, то никто не лез с глупыми традиционными вопросами, не заставлял есть красиво или поддерживать беседу. Возможно, именно поэтому маг не пропустил и не сбежал ни с одной совместной с недлами трапезы. Впрочем, и сбегать-то особенно было некуда. Так он думал первые пять дней.

К исходу пятых суток, когда Феронд стал чувствовать в себе прежние силы и уже был готов уходить хоть на следующий день, Аринго решил раскрыть один свой секрет. Случилось это аккурат после обеда, за которым Лайгон, обычно молчаливый и замкнутый, рассказывал всем присутствующим сказки и легенды, которые помнил с детства. Он не был любителем ощущать себя душой компании, но в этот день ему хотелось передать недлам и полумагам свои знания фольклора, пропитанные воспеванием доброты, дружбы и любви. Маг и сам не ожидал, что втянется в повествование. Он говорил, а все внимательно слушали, и из-за этого обед продлился в несколько раз дольше, чем обычно.