- Тут есть, над чем поразмыслить, - признался тот. – И я буду об этом думать много, но не сейчас, - и он открыл дверь, которая оказалась незапертой и сказал: - Пойдёмте, нам сюда,

Они оказались в темном помещении, и Аринго зажёг факел, от которого по цепочке зажглись ещё несколько, освещая своим пламенем небольшую уютную комнату. В ней находилось три удобных мягких кресла, диван и кресло-качалка. Помимо этой мебели больше ничего не было, лишь врезанные в стены полочки с какими-то разнокалиберными склянками, наполненными разноцветными жидкостями, но на кровь не похожими. В целом, комната не выглядела устрашающей, однако то, что она находилась столь глубоко и в неё привели валинкарцев, говорило о том, что что-то в ней особенное всё же есть.

- Где мы? – спросил Лайгон.

- Это моя лаборатория, - ответил Аринго, замечая, как его гости разом напряглись и глянули на дверь, которую он за собой закрыл. – Нет, не подумайте обо мне плохо. Я не хотел пугать вас, и сейчас вы поймёте, что ничего плохого я не задумал.

- Все так говорят, - фыркнул маг. – Особенно, когда в меньшинстве.

Феронд укоризненно глянул на недоверчивого брата, и устроился на диване, так как Аринго жестом предложил гостям располагаться. Маг нехотя уселся на подлокотник кресла и стал разглядывать содержимое полок.

- Алхимия – это занятная вещь, - начал рассказывать хозяин непонятной лаборатории. – То, что вы видите на этих полках – безвредно для здоровья и психики. Не бойтесь этого. Здесь есть и целебные эликсиры, которые, кстати, помогли вам прийти в себя после того, как мы нашли вас. Мы не маги, но у нас много интересных снадобий, для разных целей. Всё началось с меня, ведь недлы в магии ничего не смыслят, да и вообще были весьма недалёкими созданиями. Я стал заниматься алхимией ради Итель. Когда я понял, что люблю её, мне захотелось подарить ей внешний мир. Подарить те чувства, которые он вызывает у меня. Понимаете?

- Понимаю, - ответил Феронд, а Лайгон промолчал: он никогда не влюблялся настолько, чтобы желать разделить с кем-то все свои чувства, эмоции и впечатления.

- Тогда вы не должны осуждать меня, - он заметил, что Феронд удивлённо глянул на него, и добавил: - Алхимию никто никогда не жалует. Но все эти склянки содержат весьма безобидные жидкости. В основном они помогают увидеть, почувствовать, ощутить… Любое воспоминание.

Лайгон почесал голову и спросил:

- Почему бы просто не соорудить крытую телегу, защищённую от света и не взять с собой Итель и не показать ей всё вживую?

Аринго снисходительно улыбнулся, и Лайгон заметил, что и он, и Феронд смотрят на него одинаковым взглядом, будто им жаль, что он не понял глубинной сути рассказа.

- Понимаешь, - начал Аринго, подбирая слова. – Важно не просто показать что-то, а передать свои чувства к этому. Если Итель увидит Светило, оно не покажется ей прекрасным – оно напугает её. Поэтому нет смысла вести её во внешний мир…

Лайгон улыбнулся уголками губ, решив, что лучше прикинуться, что он всё понял. Поспешив перевести тему разговора на что-то более доступное ему, чем разговоры о любви, маг ткнул пальцем в первую попавшуюся колбу, в которой был какой-то перламутровый раствор и хаотично плавающая в нём разноцветная пыльца.

- А это что такое красивое? – спросил он, и причём спросил вполне искренно, поскольку что бы это ни было, смотрелось красиво.

- Это весьма интересное снадобье, - охотно пояснил Аринго. - Ты можешь вспомнить запах, и его смогут почувствовать все: сам запах, твоё отношение к нему, твои эмоции, вызванные им. Я хотел, чтобы Итель могла почувствовать все те запахи, что есть на поверхности…