- Если голем исчез не сразу после того, как остановился, то… выходит, он остановился по другой причине.

- Ты проницателен, Феронд, - добродушно усмехнулся маг. - Только, судя по эху, мы подошли к очередному тупику…

- Ты можешь создать свет? – с надеждой спросил его брат. - Не видно ж ничего теперь…

- Не могу, - вздохнул Лайгон, которому факт пребывания здесь всё больше не нравился. - Ореливий вытянул из меня всё, что мог. Я в этих подземельях своих магических сил не чувствую нигде, кроме того пустого зала…

Положение было нехорошим. Вокруг ничего не видно, да и ореливиевые вставки в стенах говорили о том, что эти места недлами не забыты. Феронду было проще действовать, чем думать, и потому он решительно шагнул вперёд. Что бы ни заставило голема остановиться, следовало на ощупь определить, что это было. Мужчина припомнил, что в прошлый раз змей подобным образом остановился перед дверью с кодовым замком. И тогда он тоже говорил «следовать». Возможно, и в этот раз он не призывал своих спутников идти за ним, а просто таким способом просил убрать препятствие и обеспечить проход в следующий зал. Феронд и сам удивился, как легко ему было размышлять, и с какой лёгкостью мозг находил решения в последнее время. Определённо, он мог бы быть умён, если бы больше тренировал свой разум.

За время нахождения в плену валинкарцы с удивлением узнавали друг о друге что-то новое, что, несомненно, заслуживало уважения. Лайгон был вынужден признать, что хоть его брат и чтит традиции, а так же уделяет слишком много времени боям, он был толковым советчиком и надёжным спутником. Феронд же обнаружил, что его мирный тихий брат далеко не такой беспомощный, и его привычка избегать стычек и не нарываться обусловлена умом и расчётливостью, а не страхом за своё здоровье. Эти два валинкарца очень отличались друг от друга, но в чём-то были несомненно схожими.

***

22. Глава 22

Феронд прошёл несколько шагов вперёд, но на этот раз немного не точно по направлению, куда ещё недавно смотрел голем. Довольно быстро он уткнулся носком ботинка в камень. Это была не стена. Мужчина присел и принялся ощупывать валун. Лайгон тоже что-то обнаружил, и это тоже был камень. Маг пробежал по нему тонкими пальцами, прикидывая, что это могло бы быть. Плавные линии холодного камня перетекали в более теплую и более гладкую поверхность. Это был ореливий. Маг хорошо приноровился отличать его на ощупь: прохладный, но не холодный, этот металл было невозможно спутать с каким-либо другим.

- Это статуи, - оповестил Лайгон. – Разбитые статуи, похожие на те, что уничтожали при нас, а также на те, что валялись в камерах.

- Это статуи недлов, верно? – спросил Феронд, проводя пальцами по контуру расколотого каменного носа и спускаясь ниже, где вместо аккуратного отшлифованного подбородка была каменная борода, испещрённая глубокими бороздами, чтобы лучше передать ощущение, что это имелись в виду волосы.

- Да, это статуи недлов, - согласился Лайгон, надеясь, что у него не спросят, почему именно недлов и почему именно здесь остановился голем.

Феронд и не собирался спрашивать. Он перелез через обломок статуи, тут же наткнувшись на другой. Он хотел добраться до стены и найти там что-то вроде двери. Мужчина искренне верил в такую возможность. Это было бы весьма логично и объяснило бы поведение голема. Валинкарец старательно перелезал через обломки, при этом стараясь не пораниться об острые сколы. За время заточения ловкость он не растерял, и потому быстро достиг цели. По его расчётам он оказался именно у той части стены, куда была повёрнута голова замершего голема, пока Лайгон не привлёк его внимание заветным словом.