- Я глашатай, - ответил Лайгон, демонстрируя покорность и смирение. – Он, - мог кивком указал на брата, так как не знал, как его назвать. – Плохо умеет говорить, и я его глашатай.

- Не лги мне! – страж ударил сильнее, на этот раз разбивая пленнику губу.

Лайгон выставил ладонь в сторону Феронда, показывая, что всё под контролем. Нельзя было позволить брату вмешаться: недл только начал понемногу прояснять ситуацию, а боль и унижение пока можно было потерпеть. Маг посмотрел на стража спокойно, и тот прошипел:

- То, что ты остался при своём повелителе, не делает тебе чести. Потому что он больше не будет тем, кем был раньше, а ты больше не будешь подчиняться ему. Потому что вы оба будете подчиняться только нам. До тех пор, пока мы не найдём или не отольём  подходящей тары… - он подошёл к Феронду и спросил: - Ты один?

Вопрос показался мужчине странным, учитывая, что было очевидно: он не один, с ним Лайгон. Но решив, что лучше не умничать и взять пример с Лайгона, он утвердительно кивнул.

- Я хочу услышать твой голос! – прошипел недл. – Или ты считаешь себя выше того, чтобы говорить с нами?

Феронд отрицательно покачал головой, имея в виду, что не считает так, но страж, подогреваемый недовольным воем своих сородичей, вцепился ему в волосы. Лайгон, наблюдая за этим, подумал, что книги не врали, и рабам этих существ приходилось несладко.

- Говори со мной! Твоё имя забыто, как и мы были забыты тобой все эти годы! Что, не думал, что мы окажемся хитрее? Что создадим с помощью ореливия залы, где ты беспомощен? Не ожидал оказаться пленником у тех, кого оставил умирать? Ответь мне! – он сильнее дёрнул волосы валинкарца, отчего тот скрипнул зубами и не смог нормально ответить.

- Да, я не ожидал, - тихо и глухо прошептал он, ничуть не кривя душой: попасть в плен было для него неожиданным.

***

Возвращаться в камеру не хотелось. Феронд считал, что план Лайгона провалился: недлы говорили с ними, но толку от этого не было. Что им нужно, оставалось неясным. Их вели обратно. Злобные обитатели гор были довольны. Им казалось, что они достигли желаемой цели и не напрасно раскурочили произведения искусства.

- Ты думаешь, мы не знаем, что ты чувствуешь на самом деле? – ехидно проскрипел мерзкий голос какого-то явно старого недла, которого раздражал вид валинкарца, поскольку тот, как ему казалось, старался не показать, насколько больно ему было смотреть на разрушение статуй.

Феронд не ответил, так как вообще не был уверен, что вопрос адресован ему. Он, вообще-то, не очень задумывался над тем, понимают ли враги его чувства. Но теперь, задумавшись, прикинул, что глупо было бы не понять чувства своего пленника. Он был совершенно законно разгневан, оскорблён и подавлен. И не собирался мириться со своим положением, несмотря на очевидное численное превосходство врагов и практически полную свою беспомощность.

Но старый недл со скрипучим голосом желал получить ответ, и потому подпрыгнул и вцепился в волосы валинкарца сзади. Феронд попытался подцепить врага своими стянутыми за спиной руками. Захватив пальцами его одежду, мужчина присел, резко нагибаясь и перекидывая низкорослого недла через себя, чего тот не ожидал и ударился спиной о каменный пол, впрочем, волосы при этом не отпустив. Лайгон решил вмешаться, понимая, что недл так просто не ослабит хватку. Он с трудом поднял ногу с оковами и ударил недла в живот. Тот взвыл и попытался отомстить магу, разжав пальцы. На несколько секунд Феронд оказался относительно свободен, но на смутьянов тут же навалились недлы всем скопом. Они разозлились и желали раз и навсегда показать пленникам, кто здесь главный. Они били их, причём с таким азартом, что постоянно промахивались, попадая по своим, за что получали ответные удары. Буйные, охваченные жаждой вымещения гнева недлы совершенно потеряли чувство меры. Некоторые из них уже валялись на полу вместе с валинкарцами и получали удары наравне с ними. Не намеренно так получалось, но всё же никто не пытался им помочь. Жестокие обитатели гор стали обезумевшими, и маг, пытаясь закрыться от сыплющихся на него ударов, подумал, что они не остановятся, даже когда будет очевидно, что пленники мертвы.