Серебристая кожа, изогнутые волной ярко выраженные брови, огромные, жутковато огромные, светло-голубые почти прозрачные глаза со странными зрачками: зрачок правого глаза был похож на стареющую луну, а левого – на растущую. Длинный тонкий нос придавал облику этого создания несколько забавный вид, но глаза его горели недобрым огнём, словно он был готов порвать пленников в клочья на этом самом месте. Тонкие розоватые губы расплылись в довольной, но злой улыбке, обнажая ровные ряды белоснежных остроконечных зубов. Кроме того, это создание носило бороду и усы, но они были столь реденькими, что казались просто жалкими. Да и весь незнакомец почему-то вызывал у мага жалость: скрюченные пальцы на руках, коротенькие волосы на голове, лопоухие ушки и ощущение, что это создание просто не умеет выпрямлять спину. Если бы не глаза и улыбка, маг мог бы подумать, что не ошибся в своих чувствах к поймавшему их. Но Лайгон был уверен – перед ним сильный и жестокий противник.

Зеленоглазый мужчина засмотрелся на невиданное существо и получил от Гринора локтём под рёбра, причём весьма чувствительно.

- Хватит пялиться! Помогай лучше! Твои силёнки хоть мало, да помогут!

В этом Лайгон уверен не был. Феронд мог бы ответить Гринору, но не услышал его слов, поскольку издавал сердитое рычание, заглушая для самого себя всё вокруг. Маг попытался принести пользу, но безрезультатно. Физические силы его не позволяли порвать или хотя бы разогнуть сооружённую из цепей сеть, а магические под действием ореливия  и вовсе отказывались просыпаться, словно и не было их никогда.

Гринор, высказав Лайгону, что хотел, потерял к нему всякий интерес и теперь с ревностным усердием пытался высвободиться. Он не раз старался приподнять сеть с пола, но она словно приросла к нему и ни за что не хотела отрываться от каменной поверхности. Феронд был в бешенстве, остервенело сражаясь с непокорными цепями и неистово низко рыча, словно зверь.

Маг смотрел, как эти двое впали в исступление, потеряв всякое самообладание и чувство меры. Они напрочь отказывались признавать, что они пойманы и из сети своими силами не выбраться. Ярость, столь присущая всем валинкарцам, захлёстывала их, но не подчиняла себе Лайгона.

- Хватит! – пытался докричаться до них маг. – Вы попусту тратите силы! Перестаньте же! – но его голос тонул в звоне цепей, рычании Феронда и шумном дыхании рассвирепевшего Гринора.

Наконец, силы стали покидать их, и в подземном зале постепенно стало заметно тише. Маг понял, что именно этого и ждал незнакомец, с довольным видом наблюдавший за отчаянными попытками пленников вырваться.

- Вы бросили нас! – прошипело скрюченное создание, и голос его прозвучал неожиданно громко и чётко. - Когда были так нужны! Отвернулись от нас, а теперь заявились к нам, когда мы на грани вымирания!

От его обвинительной речи пленники на некоторое время замерли в удивлении.

- О чём он говорит? – шёпотом спросил у Лайгона Феронд.

- Пока не знаю, но догадываюсь. Молчи и слушай, пусть побольше выскажется.

Неизвестный был не один, постепенно зал наполнялся ему подобными созданиями, а тяжёлая сетка, в которой бились пойманные валинкарцы, никак не хотела поддаваться.

- Прекратите дёргаться! – попросил Лайгон своих спутников. – Вы только раздражаете их!

Гринор одарил его презрительным взглядом, продолжая попытки высвободиться:

- Не все готовы так просто сдаться, как ты!

- Я и не собираюсь сдаваться – надо узнать, почему нас поймали! – попытался объяснить свою позицию в данном вопросе маг.