— Ой! — всполошился толстяк, доставая из-за пояса длинный кинжал, — говорил же, надо спешить!

Он обогнал замеревшего со мной на плече хозяина, а я пожалела, что не имею глаз на попе. Что там такое случилось? Мало стелящегося по земле тумана и кривых стволов с когтистыми ветвями, так ещё и неизвестность по курсу.

— Убирайся, Файстер, — послышался срывающийся, рокочущий голос, — Это не твоя война. Дай поговорить с хозяином.

— Шли бы вы, господин хороший, — заголосил преданный слуга, — зачем вам такая страхолюдина? Полон лес хорошеньких девиц.

— Дэмберлен, — носильщик перехватил меня покрепче, — спрячь оружие, освободи дорогу!

— Ты знаешь, изгой, это мой последний шанс, я не отступлюсь. Отдай девку! Поймаешь в другую. Даже если не получится в этот раз, у тебя есть ещё год. У меня же не осталось шансов спастись.

— Подстрахуй, Уильер, — попросил слугу тот, кого назвали изгоем, и легко спустил меня на землю, сразу же загородив собой и выхватывая меч. — Я сказал, — обратился он к противнику, — иномирянка моя!

Батюшки святы! Как говорила бабуля.

Выглянув из-за широкого плеча и увидев второго претендента, я чуть не села в траву. До чего жуткий у него вид! Вполне возможно, когда-то парень был симпатягой, но гримаса страдания превратила его лицо в застывший ужас. Глубокие борозды прорезали тёмно-серую кожу, брови и ресницы вылезли, а глаза тускло и как-то мертвенно смотрели на меня. Никаких эмоций не промелькнуло в них, зато в голосе послышалось удивление:

— Зачем тебе умертвие, Оскар?

Лилипут, успевший пропустить хозяина вперёд и теперь крепко державший меня за подол, вдруг истошно заорал:

— Глядите, хозяин! Вона… вона побежала! Там за кустами!

Мужчины встрепенулись одновременно, чуть подались вперед, рассматривая мелькавшие в сумерках тени.

Я испугалась, что изгой бросит меня страшному сопернику и помчится ловить другую девушку. Ох, какие жуткие игры у этих богачей! Рядятся в аристократов и гоняют девиц по лесу, словно дичь.

Послышался пронзительный визг. Теперь и я рассмотрела бегущую фигуру в странном балахоне и огромной шляпе на развевающихся волосах. За ней дикими прыжками гнался здоровенный волк. Заметив нас, зверюга сверкнул огненными глазами, задержавшись на миг, которого хватило, чтобы моё сердце ухнуло куда-то в коленку. К счастью, страшный волк продолжил погоню, потеряв интерес к нашей группе.

Потрясения на этом не закончились. Хоть я и стояла за спиной изгоя, краем глаза заметила, что его соперник исчез, а вместо него возник медведь. Хищник так быстро рванул с места в сторону удаляющегося волка, что я даже засомневалась: я правда видела всё это?

— Эй, красотка, — послышалось у меня из подмышки, — отпусти. Задушишь.

Только теперь я заметила, что вцепилась в лилипута, обхватив его за шею, как оказавшийся за бортом лайнера пассажир в спасательный круг. Смутилась бы, будь у меня малейшая способность держаться на ногах.

Мужчина в доспехах обернулся, пряча меч, и протянул мне руку:

— Идти можешь?

— Да где ей идти, — ответил за меня слуга, — тащить придётся.

Рада бы возразить, но я реально не могла шевелиться, а оставаться там, где идёт охота хищников на людей, было жутко страшно.

С облегчением вздохнула, снова оказавшись на широком плече. Даже помалкивала, лелея надежду, что когда мы выйдем на какую-нибудь дорогу, смогу вырваться, убежать и обратиться за помощью к людям. К нормальным людям.

***

Наконец лес закончился, сменившись предгорьем. У крайних деревьев, переминаясь с ноги на ногу, стояли два привязанных к стволам жеребца. Заметив хозяина, вороной конь оживился, дернулся, заржал на всю округу.