Нет, я не думаю, что Старовойтов столь же эгоистичен, как Калугин, и допускаю даже, что Глеб вполне может отказаться от своей мечты ради меня. Вот только я так не могу. Сознательно лишить его возможности стать отцом. Ведь рано или поздно Глеб встретит хорошую девушку, которую полюбит и которая сможет родить ему.

А мне следует держаться от него подальше. В его обаянии легко утонуть и забыться.

Размышления на эту тему вызывают нестерпимую тяжесть в груди. Моя дальнейшая жизнь представляется мне какой-то тусклой, серой, беспросветной. В которой единственный способ реализации – работа.

Но впадать в уныние я не хочу. Нужно собраться и взять в себя в руки. У меня есть родители, есть брат, они любят меня такой, какая я есть. И это главное.

Чтобы отвлечься от печальных мыслей, решаю позвонить Ларе. Надо уже закрыть вопрос с Калугиным. О том, что всё имущество оформлено на его родню, я папе не сказала. С него и так достаточно на сегодня шока. Да и эту проблему я в состоянии решить сама. Если она, конечно, решаема.

– Дорогая, – раздаётся звонкий голос на том конце, смешанный с шумом ночной Москвы и пролетающих мимо автомобилей, – можно будет попробовать всё оспорить. Никакой гарантии нет. И, подруга, услуги юристов могут выйти дороже, чем имущество, которое отсудишь, а на тяжбы могут уйти годы.

Стараюсь убедить себя, что деньги – не главное. Но как же обидно, что в итоге из-за своей наивности я окажусь на улице. Придётся снимать жильё, копить на ипотеку. Жить станет тяжелее. И это лишь мой просчёт.

Закончив разговор с Ларой, без сил падаю спиной на кровать, раскинув руки в разные стороны.

Теперь осталось самое неприятное. Поехать завтра к Калугину и сообщить о своём окончательном решении подать на развод.

14. Глава 14

Глава 14

Проснулась под утро с разбитой головой, будто пила не колу, а коньяк. Можно было бы остаться на завтрак, но мысль о еде кажется неприятной. Торопливо умываюсь, натягиваю вчерашнее платье и чистое бельё, что всегда хранится в тумбочке на такой случай.

Перед выходом клюнула папу в щёку, обняла маму и сбежала из родительского дома.

Возвращаться в наше с Калугиным «семейное гнёздышко» не хотелось. Представляла, какой скандал может учинить супруг. Наверняка напридумывал себе всякого.

Впрочем, положа руку на сердце, как далеко я могла бы зайти с Глебом, если бы не «но», разделяющее нас, – его мечты о семье? Возможно, до самой постели. Ведь мне интересно узнать, каково это – быть с другим мужчиной. Особенно с тем, от которого у мурашки по телу и дрожь в коленках, будто мне снова шестнадцать лет.

Встряхнула головой, возвращаясь в бренный мир. Воображение подкинуло отрезвляющую картинку – чемоданы с моими вещами, выставленные Калугиным под дверь нашей квартиры. И если представлять дальше, то и мой ключ в замок не попадёт, потому что супруг наверняка уже успел сменить личинку.

Но, к моему удивлению, опасения оказались напрасными.

Я спокойно открыла дверь своим ключом. Разулась. И медленно прошла по коридору.

Обнаружила Калугина на кухне у плиты. Жарящим блинчики.

Я их обожала в его исполнении. Он готовил в разы лучше меня. Тонкие, почти прозрачные. В меру сладкие. Идеальные.

Замерла в проходе, хлопая ресницами.

Может, он ничего не видел? Или… Решил, что мы сочлись? Один – один? Моя измена против его?

Вариантов на ум приходило множество. Но ни один из них не ложился на натуру мужа, которого я знаю много лет.

– Сенечка, ты вернулась? – обернулся он, тепло улыбаясь мне.

Тут же растерялась от резкой перемены отношения. От контраста между ожиданием и реальностью. В голову даже пришла мысль, что, возможно, Калугин ждал любовницу, а не пока ещё законную жену. Но, судя по тому, что он не удивлён моему появлению, ошибки нет. Блинчики готовятся по мою душу.