Дамир больше не пытается заговорить со мной. Через пол часа мы оказываемся у нашей многоэтажки. Я, сонная и слабая, обдумываю, в какую сторону побегу, когда выйду из машины. После того, как муж выкинул в окно мою сумку, надеяться на адекватность не приходится. Даже проверять не хочу, что он задумал.

Пусть без телефона, денег, документов и в таком состоянии далеко не убежишь, но я хотя бы попытаюсь. Главное спрятаться. А потом зайцем сяду на автобус. Может, попрошу у кого-нибудь денег на билет в крайнем случае. Сейчас не до гордости. Доберусь до дома Гали, она ближе всего. Переночую у неё, а там разберусь.

Пока обдумываю это, Дамир уже открывает дверцу, вцепляется в мою руку и тащит к подъезду.

— Я же тебя знаю, — улыбается. — Ну что ты как маленькая… Я тебя никуда не отпущу.

Темно. Я пытаюсь вырвать руку. В этом нет смысла, убежать не выйдет. Но его прикосновения неприятны. Никого нет, кроме парня, стоящего с букетом роз у подъезда.

— Помогите! — кричу я ему. — Я не хочу с ним никуда идти!

Но парень не реагирует. Он протягивает букет Дамиру, и тот забирает его.

Это, выходит… просто курьер или его помощник?

— Нравится? — спрашивает муж требовательно. — Это тебе.

7. Глава 7. Оксана

Парнишка тут же отходит, опустив глаза в землю. Дамир всучивает букет мне в руки, я сжимаю его в холодных пальцах. Горло сдавливается от спазма, на глазах выступают колкие слёзы. Красивые розы. Никогда их не любила. Когда-то он об этом знал.

— Маша, — произношу с едкой полуулыбкой на губах.

— Хватит уже об этом вспоминать, — хмурится муж.

— Маша любит розы. Ты мог бы, хотя бы, запоминать наши предпочтения, если уж думаешь, что можешь удержать двух женщин рядом с собой.

Чёртов букет летит в урну.

Дамир мрачнеет.

— Подними, — чеканит он.

Смешок колыхается в грудной клетке. Что? Вопрос в глазах, мой ужас, моё недоумение, всё это муж просто игнорирует. Поднять — и всё тут. Ведь это же его подарок. И я должна быть рада. Я должна быть бла-го-дар-на. Сучий потрох…

Ну ладно, впрочем, отчего же и не поднять.

Киваю покладисто, подхожу к урне и вытягиваю цветы. Пошлая красная обёртка шуршит. Розы, теперь присыпанные пеплом и прочими кусочками мусора, касаются лица моего мужа. Так же нежно, с такой же любовью, с которой меня коснулась его раскрытая ладонь недавно.

Он ударил меня. Ударил меня при своей любовнице. При моей сестре. А потом всучил мне её любимые цветы.

Я знаю, теперь знаю точно, что он может ответить. Пусть убьёт меня здесь, если так хочется. Я не боюсь. Эту тварь не боюсь.

— Тебе стоило стоять на том мосту, — произношу, глядя в его тёмные, непроницаемые глаза. — Хотя где бы ты ни оказался, ниже уже не упадёшь.

Он стоит каменной глыбой. Не двигается, ничего не говорит, пока я размахиваюсь для второго удара. Замечаю царапину на его щеке. Розы оказались с шипами. Что ж, это меня не останавливает. Я продолжаю хлестать его этим несчастным букетом, стараясь вложить в это как можно больше своих слабых сил.

По щекам текут слёзы. И пусть. Он предал меня. Он меня предал. Осознание, окончательное, бесповоротное, свинцово-неизбежное, стучит в висках. Ненависть вспыхивает во мне, клокочет в груди, горит синим пламенем…

Я отбрасываю букет в сторону и разворачиваюсь, чтобы уйти.

Не думаю, получится или нет. Я просто хочу оказаться на другом конце мира от этого человека. Хочу, чтобы земля разверзлась между нами, чтобы он не смог перемахнуть эту пропасть, никогда не смог меня коснуться.

Но Дамир вцепляется в мой локоть. Очень больно. Я оборачиваюсь, натыкаюсь взглядом на его красное, взбешённое лицо.