Снова.

Привожу себя в порядок и еду за Ирой с ребёнком. Только на середине пути понимаю, что не позаботился о детской люльке для перевозки. Негромко ругаюсь под нос, вбиваю в поиске навигатора нужный запрос, и ругаюсь ещё сильнее, потому что все магазины работают с десяти, а ещё слишком рано…

Наконец, отыскав единственный, работающий круглосуточно, я мчусь туда и покупаю сиденье-трансформер.

Сам не знаю — зачем?

Разве мне нужно возить детей в машине? Если наше родство с мальчиком не подтвердится, эта встреча станет первой и последней. Однако я всё равно покупаю сиденье, которое смогу использовать потом, и устанавливаю люльку.

Набираю номер Иры, думая, что вчера должен был уточнить, не изменила ли она его, но мои мысли застелила глубокая непроглядная ненависть, злость, что она снова появилась в моей жизни.

Хотя…

Признаться честно, я ждал её появления.

Моя душа тосковала по ней и тем токсичным отношениям, которые уничтожили внутри всё хорошее, превратили любовь в пепел… А она, увы, не птица Феникс, чтобы восстать.

— Алло, — слышу хрипловатый голос и сразу же узнаю его.

Узнал бы даже во сне…

Из тысячи.

— Я подъехал, — сухо отчеканиваю я.

— А который час? П-прости… Я задремала… Дай мне десять минут, Антипов… Ладно?

Я фыркаю под нос, бормочу, что это всё не мне нужно и отключаю телефон. Её голос действует на меня как-то странно: он злит меня, заставляет закипать ненужные чувства и эмоции внутри.

Всё, что было между нами, остаётся там, в прошлом… мне просто нужно принять это, наконец.

Снова мысленно возвращаю себя в тот самый день, когда застукал свою бывшую с другим. Так мне гораздо легче не воспринимать её, когда раны становятся свежее.

Стоит Ире выйти из подъезда с малышом на руках, и моё сердце вдруг переворачивается.

Я перестал следить за ней через два месяца после расставания. Если бы я не сделал этого, то узнал бы о её беременности раньше, смог бы как-то повлиять на этот процесс, и тогда, возможно, малыш родился бы здоровым. Вот только все эти «если» остались в прошлом. Уже ничего не изменить, и всё, что я могу — спасти ребёнка.

Сына.

Не моего…

Вряд ли он окажется моим, но…

Выхожу из машины и открываю заднюю дверцу, там, где установлена люлька.

Приблизившись ко мне, Ира удивлённо смотрит на сиденье, а я поглядываю на маленького ребёнка, зажмурившего свои глазки.

Данька…

Я всегда хотел назвать своего сына именно так.

И она знала это.

Как же сильно я мечтал о сыне.

Сердце сжимается, и я принимаю окончательное решение — я попытаюсь спасти этого ребёнка, а что будет дальше — решать только Всевышнему.

Помогаю закрепить ремни безопасности, старательно пряча свою дрожь, и когда мы с Ирой случайно соприкасаемся пальцами, она резко одёргивает руку. Наши взгляды пересекаются, а моё дыхание становится чаще, но я снова рисую перед глазами её лицо в тот момент, когда я зашёл в кабинет своего врага и увидел, чем именно они там занимаются.

— Спасибо, что дал мне шанс, — щебечет Ира, старательно отводя взгляд в сторону.

— Не тебе. Я дал шанс ему, — киваю на мелкого и стараюсь больше не смотреть на бывшую или пацана.

Ира обходит машину, садится в салон и пристёгивается, а я какое-то время стою на улице, пытаясь перевести дух и избавиться от всех этих воспоминаний, скребущих душу. Перед глазами снова появляются наши встречи, свидания и прощания. Ира частенько стояла рядом со мной около подъезда, обнимала за шею и говорила, что не хочет отпускать.

Лживая…

Покашливаю, чтобы прочистить горло и избавиться от неприятного сдавливающего кома, который в нём появился. Сажусь в машину и завожу мотор. Включаю негромкую мелодию, чтобы не мешать ребёнку спать, и медленно выезжаю со двора.