— Завтра я заеду за тобой. Адрес не сменила?

Зачем спрашиваю, если знаю, что нет?

После расставания я частенько сидел в машине недалеко от её подъезда и наблюдал за ней. Это была какая-то маниакальная тяга, которая всё сильнее перерастала в жгучую болезненную ненависть. Я следил за передвижениями женщины, воткнувшей мне нож в спину, и надеялся, что что-то изменится в моей голове, что чувства быстро угаснут.

— Нет, — мотает головой Ира и с облегчением выдыхает. — Пожалуйста, только не передумай! — молит она.

— Это уже мне решать, — отвечаю холодно, а она начинает копаться в телефоне.

— Я покажу тебе фотографии Даньки, он тебе понравится, — лепечет Ира, трясущимися пальцами продолжая скролить галерею телефона.

— Мне не нужны фотографии, потому что завтра я увижу его. И ты же не думаешь, что сможешь убедить меня какими-то снимками? Убирайся. У меня сейчас будет важная встреча, поэтому я больше не готов тратить на тебя своё время.

Ира кивает и быстро выходит из моего кабинета, а я борюсь с желанием остановить её, прижать к себе и утешить.

Она изменила мне.

Сначала шпионила на моего врага и сливала ему всю информацию о «чёрных» делах моей компании, о планах… Спала со мной, прикидываясь любящей женщиной, а потом подстилалась под него. Вспоминаю, как вошёл в его кабинет, чтобы расставить все точки в наших спорах. Мне надоело воевать. Я хотел жениться и работать тихо и спокойно, перестав бороться с конкурентами. Вот только он был не один…

Сердце больно режет, и я сильнее стискиваю зубы. Ненавижу её за эту измену и никогда не прощу. Конкурента я потом, конечно, отметелил знатно: на нём не осталось ни одного живого места, но судьба наказала его сильнее. Бумеранг существует. Он наказал их обоих: её — болезнью ребёнка, его — инвалидным креслом и питанием через трубочку. Когда эта тварь попала в аварию и по всему телевидению показали это, я ничуть не огорчился, был только рад…

И вот теперь очередная новость.

О болезни ребёнка Иры я ничего не знал, как и о том, что она была беременна. Я заставил себя перестать следить за ней, и последний раз приезжал месяц назад, чтобы убедиться, что она всё ещё разбита и одинока.

Плюхаюсь в своё кресло и удобно растягиваюсь в нём. Все мышцы напряжены. Тело готово просто взорваться от напряжения. Я давно так сильно не нервничал, как сейчас. Нужно было потребовать, чтобы Ира прямо сейчас брала ребёнка и везла на экспертизу.

— Я люблю тебя, Женя, — звучит в ушах фальшивый голос Иры, и я стискиваю руки в кулаки.

Секретарша несмело заглядывает в кабинет, а мне хочется вышвырнуть её, раздавить как букашку и заставить катиться подальше отсюда.

— Что ты тут забыла? Я тебя не звал! — рычу я.

— Хотела напомнить о встрече, — бормочет Катя недовольным голосом.

— Отмени все встречи на сегодня и…

Хочу сказать, чтобы зашла ко мне и помогла расслабиться, но вспоминаю вопрос Иры, бьющий в самое больное:

— Ты спишь с ней?

— …и не показывайся мне на глаза сегодня. Никого не хочу видеть.

— Жень, может, я смогу помочь? — Катя игриво приподнимает брови.

— Пошла вон, я сказал! — заявляю строго, а когда она выходит, расстёгиваю верхние пуговицы на рубашке.

У меня действительно есть сын?

***

Ночь проходит как в бреду. Я почти не сплю, потому что в голове кружит всего лишь одна мысль, та самая, которая проникает в потайные уголки души…

У меня есть сын.

Рано утром я сразу же созваниваюсь со своим знакомым и договариваюсь об анализе ДНК. Он обещает сделать всё за сутки — минимальный срок при его загруженности, но мне этого достаточно. Конечно, хотелось бы узнать всё и сразу, но тем страшнее убедиться в том, что она меня обманула.