— Убрал твоего отца… Кого уберёт следующим? Меня? — вдруг спрашивает Женя, вздёргивая подбородок. — Или тебя? Ты хотя бы понимаешь, с кем связалась, Ира?

Прекрасно понимаю…

Лучше, чем тебе кажется…

Стискиваю зубы, прячу телефон в карман и скрещиваю руки на груди в защитной позе. Антипов хмурится. Он покачивает головой, а через несколько мгновений обхватывает её руками и начинает массировать виски подушечками пальцев.

— Что ты в нём такого нашла? Почему ты решила работать на него?

— Потому что меня продали ему. У меня не было выхода. Совершенно никакого. Отец продал меня Царёву! — выдаю я, рассчитывая на понимание.

На мгновение лицо Евгения искажается болью. Мужчина смотрит на меня какое-то время и пытается переварить услышанное, а внутри появляется огонёк надежды на то, что он поймёт меня, попытается простить.

— Твой отец продал тебя Царёву? Ты была безвольной вещью на рынке, которую можно было продать? Наручников я на тебе не видел… — покачивает головой Евгений. — Ты делала всё, что требовал Царёв, спала с ним… И даже когда оказалась в моей постели, продолжала воровать ценную информацию у меня из-под носа. У тебя не было ножа у горла… Ты могла попросить о помощи, но не сделала этого… Почему, Ира?

— Потому что боялась, — отвечаю, разочарованная тем, что не встретила поддержки во взгляде того, кого любила.

— Это глупо… Тебе нравилось плясать под дудочку Царёва, поэтому не стоит сейчас строить из себя жертву и пытаться обвинить во всём кого-то другого. Ты могла не делать всего того, что сделала, но ты выбрала иное… Завтра утром приедет няня, а мы с тобой отправимся в больницу, чтобы узнать у доктора всё о дальнейшем лечении Даниила. И не думай, что уже стала богатой наследницей, потому что с момента смерти твоего отца, если она на самом деле случилась, должно пройти не менее шести месяцев, а их у нашего сына нет.

Антипов уходит, а я прислоняюсь к стене и медленно скатываюсь по ней на пол. Слёзы текут из глаз крупными градинами. Он не захотел слушать и поддерживать меня. Антипов обвинил меня во всём… Даже не попытался поддержать.

Я думаю над его словами, но сын плачет, и я заставляю себя заняться им, отталкивая самобичевание, которое ничуть не поможет. Мне ещё предстоит поговорить с мамой, если отец действительно мёртв, и Царёв не обманул меня.

А ещё я до сих пор не понимаю — зачем он звонил?

Таилось в этом звонке что-то скрытное…

Вот только что?

7. Глава 6. Евгений

Войдя в комнату, с силой ударяю о стену кулаком. Кожу на костяшках пальцев саднит, но эти ощущения ничто по сравнению с душевной болью, которая буквально съедает меня изнутри.

Как-то подозрительно быстро Царёв оклемался. Я думал, что его жизнь закончена, но соображает он просто прекрасно. Вероятно, мозги сохранились. А из инвалидного кресла ничто не помешает этой твари продолжить отравлять мою жизнь. И он уже делает это.

Смотрю на настенные часы, висящие напротив кровати, и понимаю, что пора спать. Завтра утром мы должны поехать в больницу и заказать укол. Я хочу как можно быстрее сделать всё, чтобы знать, помогла ли терапия, спасла ли маленького ни в чём не повинного ребёнка. Если бы существовала машина времени или реальная возможность заглянуть в будущее, я бы сделал это, потому что хуже всего мучиться от неизвестности. Ужасно, когда ты никак не можешь повлиять на события и мучаешься… Мучаешься от собственного бессилия.

Стягиваю с себя одежду. Вспоминаю виноватое лицо Иры и её попытки оправдаться.

Неужели отец на самом деле продал её Царёву?

Это жестоко, но почему она решила оторваться на мне?