Возникает ощущение, что я этого человека давно и хорошо знаю. Улыбка, открытая, спокойная манера, нет напряжения, общается со мной почти как с равной, не лебезит, а даже чуточку опекает. Странный он, излишне открытый. И лукавства в глазах точно нет.

Стол накрыт тонкой скатертью. Посередине стоит высокая синяя ваза, в нее заключён букет летнего медового солнца в пелене взбитых сливок. Кто-то принес ромашки, мальчишка, должно быть, ради матери постарался.

- Вижу, вы любите цветы? Я позволил себе собрать этот букет как дань вашей красоте, Наследник,- из-за стола поднялся Урлих.

- Благодарю, - не говорить же ему, что он первый мужчина, догадавшийся преподнести мне цветы? Наследнику таких подарков не дарят. А Натаниэль? Он просто ещё не успел. Так бывает.

В столовую влетела заполошная птаха. Сойка, вроде бы. Или кто? К лапе примотан конверт тончайшей бумаги. Полупрозрачной, обожжённой с краев. Птица шмыгнула мне в тарелку, спешу освободить тонкую лапку от нити. На конверте всего лишь два слова.

- "Супруге Натаниэля".

Трясущимися руками высвобождаю послание. "Скучаю, люблю, жду встречи. Не смей возвращаться в столицу. С твоим отцом пытаюсь ладить. Натаниэль". Счастливо улыбнулась. Всего три строчки. Любит.

- Хорошие новости? Вы просияли как солнце.

- Чудесные.

- Нам тоже пришла хорошая весть. Корабли пристают к берегу, завтра утром можно будет подняться на борт. Надеюсь, вы согласитесь побывать на моем судне? Обещаю расплатиться за ваше гостеприимство сполна. У меня полные сундуки редчайших вещей. Во всем мире такого не сыщете!

- С радостью. Вот только, где именно они пристали?

- Полдня пути. Мы не стали входить в порт. А тут на берегу есть тихая гавань, она вполне подходит, чтобы пополнить запасы воды, и леса благоприятствуют лову дичи. Вы не пожалеете, если согласитесь прогуляться со мной.

Во дворце меня не ждут. От Великого Султана писем нет. Почему бы не прогуляться? Тем более, что о визитерах хану сообщить все равно надо. А пока я даже страну назвать не могу. На мачтах уж наверняка будут флаги. К вечеру завтрашнего дня точно вернусь обратно. Нехорошее предчувствие кольнуло было сердце. Но зачем мне идти на поводу у Натаниэля и отправляться так сразу в Серебряный лес? Глупость. Чем больше сейчас дам ему в руки власти распоряжаться собой, тем сложнее потом станет вырвать её обратно. Прогуляюсь до гавани, а потом направляюсь в Серебряный лес, раз уж во дворце он меня видеть не хочет. Что за ерунду он придумал с чумой? Или просто от меня скрывает какие-то свои дела? Налаживает отношения эльфов с ханом? Он и в письме об этом писал. Должно быть, хочет, чтобы я не мешала своим присутствием. Быть может, и так.

Натаниэль

Бегу со всех ног в нашу оранжерею. Следом тенью, то забегая вперёд, то немного отставая, несётся чертова кошка. Два раза чуть с лестницы из-за нее не слетел. Что она ко мне привязалась? Дверь распахнул, едва переведя сорванное бегом дыхание. Четверо из свиты стоят ногами в горшках, пятый лежит на полу. Сверху на нем, чуть не вцепившись в белое горло, улеглась объемная тварь и мусолит краешек капюшона. Тело скорее напоминает тощего крокодила с хаером вдоль хребтины. Морда плоская, узкая, приплющенная с боков, глаза немного навыкат, прикрыты прозрачным веком. Зубищи как у хорошего волкодава, полупрозрачные крылья вжаты в бока. Хвост украшен кисточкой жёсткого серого меха, такого же, как идёт по спине.

- Брысь, пакость! Я кому сказал.

Ногу для удара в бочину даже занести не успел. Тварь в прыжке, растопырив крылья, бросилась на меня с диким воем. Весь оплетен лапами, крыльями и хвостом, укутан в прозрачный кожистый кокон. Зверь тихо вибрирует и рычит. Нож высвободить невозможно – руки прижаты к бокам. Вот я, дурак, так глупо погибнуть. Магию бы призвать. Додумать не успел, щеки коснулся мокрый и одновременно удивительно теплый нос, влажный язык лизнул ухо. Рычание перешло в скулящие ноты.