– И с кем ты остался?

– Вон с этой, – Степа снова кивает, но кивает уже на ступавшую к нам от крыльца двухэтажного дома полненькую старушку, в которой я узнаю собственную жену. С ней он только что поругался из-за того, что она запретила ему есть снег.

– С бабушкой, значит?

Малыш строго косится на старушку. Убедившись, что та не услышит, устрашающим голосом выдает:

– С Бабой-ягой.

– Лопата! Лопата! Ну почему ты такая тяжелая?

Отвечает Лопата Кате:

– Тяжелая-то не я, а земля, в которую я зарываюсь, когда ты берешь меня в руки, чтобы вскопать огородную грядку.

Катя не понимает:

– А для чего мы ее копаем?

– Для семечка, – растолковывает Лопата. – Оно, это семечко, хочет проснуться. А проснуться оно может только в мягкой земле.

Катю охватывает догадка.

– Оно проснется и станет расти и превратится в желтую репку?

– Да! А может, еще и в морковку! Ты бы чего хотела? – спрашивает Лопата.

Кате нравится репка. Любит она и морковку. Но сейчас ей хотелось бы круглых маленьких мячиков, спрятанных в сладкой лодочке.

– Гороха! – смеется Катя, вспомнив, что сладкую лодочку именно так и зовут.

– Тогда беги к своей маме. Возьми у нее гороховый боб! – предлагает Лопата. – И мы посадим его в нашу грядку, чтобы она уродила нам сто горошин!

И Катя, сияющая от счастья, бежит к бревенчатому крыльцу, с которого ей навстречу спускается мама и протягивает пакетик семян с нарисованной на нем круглобокой гороховой лодочкой.

Катя решила помочь своей бабушке Поле. Взяла со скамьи два ведра. Спустилась с крыльца и пошла.

К ручью, который бежал меж корней и ворчал, как старик, она пришла не сразу. Свернула в траву, чтоб немножко передохнуть.

Отдохнула и прыг-прыг по камушкам к самой воде. На белой дощечке она увидела ковш. И давай наливать из него в ведра воду.

Налила почти полные. Ухватилась за дужки. «Фу-у, какие тяжелые!» – удивилась она и хотела было бежать за бабушкой Полей, чтобы та помогла отнести эту воду домой.

Но тут заподозрила – кто-то за нею следит. Осмотрелась: тропинка, трава и цветы. Больше нет никого.

Но постой! Она улыбнулась. Из травки, поблескивая на солнце, ее рассматривали цветы.

– Как вас зовут? – спросила их Катя.

Цветы, повернувшись на тоненьких ножках, взглянули на девочку с тихим укором:

– Такая большая, а даже не знаешь, что мы – Одуванчики.

– Ой! Ой! – Катя захлопала в ладошки. – Знаю! Я просто немножко забыла!

– То-то! – ответили ей цветы.

– Милые одуванчики! – Катя глядела на них с мольбой и надеждой. – Помогите мне поднять эти ведра с водой и отнести до нашего дома!

Одуванчики согласились. Однако предупредили:

– Только смотри, никому об этом не говори!

– Никому не скажу! – согласилась Катя.

И тут она почувствовала, как дужки в ее ладонях приподнялись и ведра как бы сами собой пошли.

– Кто, интересно, несет мою воду? – спросила Катя.

– Мы! – откликнулось снизу, и Катя заметила, как под ведрами зашевелилась одуванчиковая трава.

– Откуда у вас столько силы?

– От солнышка и земли! – улыбнулись цветы. – Если хочешь, мы и тебя понесем!

– Ой-ой! – изумилась Катя, чувствуя, что она не идет уже, а плывет.

И тут послышался ей чей-то голос и чьи-то шаги. Катя распахнула глаза – навстречу по тропке, вся запыхавшись, торопится бабушка Поля.

– Катенька! Я ведь тебя потеряла! Слава богу, ты здесь! Спишь, как соня-засоня!

Катя не верит тому, что сказала ей бабушка Поля. Однако, мотнув головой, видит, что вовсе она не плывет, а лежит среди одуванчиков, а рядышком с ней – два ведра, оба пустые.

Девочка нехотя встала и хмуро уставилась на цветы: