Её рука лежала на моей груди, прямо над сердцем. Я накрыл её своей, переплетая пальцы. В комнате было тихо, только будильник продолжал своё мерное тиканье, отсчитывая минуты нашей близости.

– Тётя вернётся только к семи, – сказала Лера после долгого молчания. – У нас есть время.

Время. Странное понятие для человека, который пришёл из будущего. Но сейчас, в этот момент, время не имело значения. Был только этот миг – её тёплое тело в моих объятиях, запах секса и духов в воздухе, ощущение абсолютной близости.

– Знаешь, – начала она, и я почувствовал, как она улыбается мне в грудь. – Ты не похож на других.

Если бы она только знала, насколько права.

– В каком смысле? – спросил я осторожно.

Она пожала плечами, и это движение послало новую маленькую дрожь по её телу.

– Не знаю. Просто… другой. Как будто ты знаешь что-то, чего не знают остальные. Как будто ты старше, чем выглядишь.

Я поцеловал её в макушку, не зная, что ответить. Правда была слишком невероятной, слишком опасной.

– Может, я просто хорошо притворяюсь, – попытался я отшутиться.

Она приподнялась на локте и посмотрела на меня серьёзно.

– Нет, – уверенно сказала она. – Ты не притворяешься. Ты просто… есть. Настоящий.

Эти слова задели во мне что-то глубокое, почти забытое. В мире, где я вынужден был постоянно притворяться, скрывать себя, Лера увидела не студента из семьдесят девятого и не гостя из будущего, а просто меня самого.

Я притянул её обратно, и она уютно устроилась на моём плече. Дыхание её успокоилось, тело полностью расслабилось, последняя дрожь наслаждения растворилась в приятной истоме.

За окном медленно проступал московский рассвет – серый и нерешительный, окрашивая комнату в мягкие, бледные тона. Скоро надо вставать, одеваться, притворяться обычными студентами, словно ничего не случилось.

Но пока время ещё принадлежало нам – время лежать рядом, дышать одним воздухом, просто быть друг с другом.

Лера тихо засопела, погружаясь в сон. Я лежал без сна, разглядывая потолок, чувствуя тяжесть её головы на плече, тёплое дыхание и невыразимое счастье. Простое и безоговорочное.

Утро незаметно проникло в комнату вместе с первыми солнечными лучами, осторожно касаясь пола и наших переплетённых тел. Я проснулся мгновенно, чувствуя, как сладко и тревожно сжалось сердце – так, словно случилось нечто важное и необратимое.

Лера ещё спала, чуть отвернувшись, согнув колени, с удивительно милым, детским лицом, беззащитным в утренней безмятежности. Взгляд мой приковали её губы – слегка приоткрытые, ожидающие нового поцелуя, и ресницы, едва заметно дрожащие от сна. Нежность к ней была такой острой, что почти причиняла боль.

И тут внезапно распахнулась входная дверь, каблуки простучали по коридору, разбивая уютную утреннюю тишину. Сердце тревожно ухнуло вниз.

В комнату ворвалась тётка Леры – женщина крепкая, с суровым лицом и короткой стрижкой, отчётливо подчёркивающей её жёсткость. Она застыла в дверях, глядя на нас глазами, полными возмущения и злости.

– Что здесь творится?! – её голос прозвучал громом.

Лера испуганно вскочила, судорожно прижимая к себе одеяло.

– Тётя Галя, мы… просто… – пыталась сказать она, но слова застревали в горле.

– Просто что? Притон решили устроить? Посмотри на себя! От тебя, Валерия, я такого не ожидала!

Лера, побледневшая и растерянная, смотрела на неё широко раскрытыми глазами, сжимая простыню пальцами. На её лице застыл страх перед неминуемым наказанием.

– Подождите, – вмешался я, стараясь подобрать слова помягче, – ничего страшного не случилось. Мы взрослые…