«Ничего, — я пожала плечами. — Предки скоро итак накажут ее. Вы сразу догадаетесь, кто эта женщина. Сами лучше ничего не делайте, она получит по заслугам сполна», — ответила я, чтобы не произошло самосуда.

— Спасибо, Малисса. — Он поклонился и пошел назад к малышу.

На следующее утро меня разбудил звон охранного круга. Он звенел, предупреждая, что рядом с ним кто-то стоит. Я быстро умылась и расчесала косу. Уверенно и спокойно вышла к границе. За кругом оказался мужчина, в плаще, а его лицо скрывала черная ткань. У его ног стояли две большие корзины.

— Доброго дня, Малисса, — поприветствовал он. Я наклонила голову, отвечая на его приветствие. — Моя сестра просила передать это вам. Вчера вы вылечили ее сына.

Я приложила руку к груди и слегка поклонилась.

— Корзины тяжелые, вы позволите донести их до вашего дома?

Я отрицательно мотнула головой, испугавшись, что одна точно не справлюсь со взрослым мужчиной.

Лила взобралась мне на плечо и положила лапку на шею, сказала:

«Зря ты боишься, на тебя же уже молятся. Они бояться, что раз ты молодая, то найдёшь богатых мужей и уедешь в большой город. Женщин тут почитают, не в пример тем, другим Ниратам».

— Малисса, я клянусь, что не причиню вам вреда! — проговорил гость и решительно посмотрел на меня, блеснув глазами из-под капюшона. Я подошла вплотную и протянула руку через круг, приглашая войти. Внимательно оглядела мужчину. На нём не было видно ни единого кусочка тела, а руки скрывали перчатки. Я пропустила его вперед и шла следом, глядя на широкую спину. Интересно, что можно скрывать под таким количеством одежды? Шрамы? Или уродство?

Мужчина занес корзинки и поставил на пол у двери. Вытер рукавом взмокший лоб, при этом случайно задел капюшон, и я мельком успела увидеть шрамы от ожогов. Теперь понятно, что он прячет. Коснулась его рукой и приглашающее указала на стул. Мужчина не спешил довериться мне, но все же сел.

— Мне уже не помочь, — вздохнул он. — Это старые шрамы от огня Эклитэ.

Мужчина явно был напряжен. Жестами я попросила его снять перчатку. Он послушно сделал это. Тогда я взяла его руку в свою и отпустила ленту для лечения. Через некоторое время она вернулась ко мне истаявшей и блеклой тонкой нитью и сообщила, что лечить придется очень долго.

«Приходите завтра, — сказала я мысленно, держа ладонь гостя в своей руке. — Я наберусь сил и снова смогу вас лечить. Во мне пока не так много Эклитэ, я только учусь ей пользоваться».

— Это возможно исправить? — выдохнул он.

«Потребуется много времени, но да, это возможно. Эклитэ сказала, что у меня получится», — я обессилено, присела на кровать. Кажется, я перестаралась, мне сделалось дурно. Мужчина встал и, обойдя меня, зашуршал какими-то травками в корзине. Он заварил их и подал мне кружку:

— Выпейте, это укрепляющее. Вам надо уменьшать траты Эклитэ, нельзя отдавать слишком много.

Я принюхалась к напитку — да, действительно, внутри только хорошие компоненты. Но мне нельзя это пить, это может навредить ребенку. Отдала кружку обратно.

— Это полезные травы, — сказал он, — если только вы не ждете ребенка.

Я промолчала, смотря на него. Когда до мужчины дошло, он внезапно замолк и оглядел меня.

— На вас нет знаков мужей, — нахмурился он. — Они обидели настолько сильно, что вы их отвергли? Я знаю только одних Ниратов, которые способны на подобное. Эти отщепенцы считают себя чистыми, — фыркнул мужчина. — Но при этом не чураются насильно делать женщин сосудами. Я не знаю, как вам удалось сбежать… — он покачал головой. — Они не отпускают сосуд от себя не на шаг, а потом вышвыривают из дома, как мусор. Здесь тоже мало женщин, но все любимы и почитаемы. Те Нираты и к нам заглядывают в надежде украсть себе сосуд, — признался он. — В последней войне нам удалось победить. Нашли способ полностью отгородить от них этот мир, но, к сожалению, очень большой ценой.