За дверью звук ремонта локализуется более четко и доносится, сверху. То есть с последнего пятого этажа.

Труднее сориентироваться, из какой квартиры. Пришлось изображать то ли шпиона, то ли сексота и прижиматься ухом к скважинам в замках.

«Девятнадцатая» хулиганит. Удивительно. Там, как будто, никто не живет? Была старшая пара. Но, когда проблемы начались, дети их к себе забрали. Так что жилье уже почти месяц пустует. Вернулись, что ли? Гм… И сразу за ремонт взялись?

Жму на звонок, жду.

Перфоратор замолкает… а чуть позже дверь открывается. На пороге коротко стриженый крепыш в комбинезоне на голое тело. Мохнатая, словно у медведя грудь, вся серая от цементной пыли. На левом предплечье татуировка. Парашют и скрещенные мечи.

— Что? — ворчит хмуро.

— Добрый день…

– Ну…

— Я хотел спросить, как долго вы собираетесь еще шуметь…

— Понятия не имею, — сплевывает под ноги ту же цементную пыль здоровяк. — Работы дня на три... было. Но Васька, сука, забухал… А одному тут до хрена и еще немного корячится. Если завтра этот баклан снова не выйдет. Считай, раньше субботы не закончу. А будешь отвлекать — так и субботу прихвачу. Сечешь? Вот и хорошо. А теперь свали и не мешай.

— А вежливее нельзя? — меня начинает слегка потряхивать. Терпеть не могу хамство. — Я вам, молодой человек, в отцы гожусь.

— Я тебя умоляю, — насмешливо хохочет крепыш. — Ты себя давно в зеркале видел… отец? Да мой старит такого как ты может вместо брелока для ключей носить. Короче… Вали и не отсвечивай здесь больше. У меня час три сотни стоит. И, есть желание потрендеть, неси бабло и пиво.

Здоровяк протягивает руку и, положив ладонь мне на грудь, бесцеремонно отталкивает, чтобы закрыть дверь.

Возможно, в другой раз, ему бы это и удалось. Вообще, я человек мирный, но сейчас слишком сердит. Мало того, что творческий процесс нарушили, да еще и оскорбляют.

Перехватываю его руку. Использую как рычаг, тяну на себя и подсаживаюсь, а когда крепыш чуть не ложится мне на плечи, резко выпрямляюсь, одновременно, обхватив колени, отрываю его ноги от пола. Хам отчаянно вскрикивает, беспомощно машет руками и летит кувырком на лестничную площадку. Там тоже не останавливается и делает еще несколько кувырков через голову, пока не оказывается на следующем пролете и не замирает там неподвижно.

Черт! Похоже, переусердствовал. Я хотел только проучить наглеца, а не убивать. Хотя бы шею себе не скрутил. Вот беда будет…

Спускаюсь к потерпевшему, наклоняюсь и хлопаю ладонью по щекам.

Здоровяк делает глубокий вдох и открывает глаза. Некоторое время смотрит на меня мутными глазами, потом покряхтывая садится и спрашивает неожиданно добродушно:

— Могу беруши предложить. Хорошие, французские… Мне помогают.

– Что? — моргаю растерянно.

Мы, как и мгновение перед этим, стоим в дверях квартиры. Здоровья внутри, я — перед порогом.

— Ну, я же объяснил, — пожимает плечами мастер, — что ремонт немного затянется. Понимаю… шум, неудобство… Вот и предлагаю выход. Берите, не пожалеете. А я, в свою очередь, обещаю, что постараюсь сделать все как можно быстрее.

Здоровяк протягивает на огромной ладони небольшую коробочку. Беру ее, благодарю и ухожу. Дверь за спиной звонко и насмешливо щелкает замком.

2. Глава 2

Беруши — это хорошо, но раз уж все равно отвлекся, ждать, пока мозг настроится на работу… что совсем не факт… нет смысла. Лучше заняться чем-то полезным. Например, сходить в магазин. Холодильник уже дня два как намекает, что он не волшебная скатерть-самобранка и по щучьему веленью кормить меня не будет.