На этот раз ее прибило к ювелирным лавкам. Здесь публика была спокойная, немногочисленная, богатая. Чаще всего попадались семейные пары. Расфуфыренные женщины торговались в лавчонках, их терпеливые мужья стояли рядом, обреченно наблюдая за капризами своих привередливых слабых половин.

Соня вошла в одну из таких лавочек, протолкалась к украшениям, выставленным в специальных столиках со стеклом, и стала жадно изучать соблазнительный товар. По соседству молодая красивая пани терзала продавца-еврея и своего немолодого, порядком уставшего мужа.

– Нет, – капризничала пани-полька, – это колье никак не подойдет к вечернему платью. Янчик, почему ты молчишь? Можешь ты хоть что-то посоветовать мне в этой жизни?

Потный Янчик неловко сопел, пытаясь выдавить из себя хоть что-то.

– Колье очень дорогое. Может, подберем другое вечернее платье?

– Мне нравится именно то, которое я выбрала! И не смей перечить! – топнула ножкой пани и обратилась к продавцу: – Пан Соломон, что вы мне посоветуете?

– Лучше, чем посоветует ваш муж, я вряд ли смогу это сделать, – хитро улыбнулся Соломон и с готовностью перебросил внимание на Соню. – Что желает прелестная пани?

– Желаю этот перстень, – ответила та.

– Но он очень дорогой. У пани хватит денег на покупку?

– Вполне. – Соня достала из-под юбки украденный бумажник. – Я желала бы посмотреть несколько перстней.

– Желание покупателя – закон для продавца. – Хозяин открыл стекло столика. – Говорите, пани, на что еще обратили внимание ваши прелестные глазки?

– Вот на это, на это и это…

– Милая панночка, все, что вы показываете, очень дорогое удовольствие. – Ювелир внимательно посмотрел на девушку. – А вы не дочка ли покойного Лейбы?

– Нет, пан Соломон, я не дочка покойного Лейбы.

– А пан намерен когда-нибудь заняться мною? – возмутилась пани с колье.

– Непременно, пани. Пока юная прелестница будет выбирать перстни, я весь ваш.

Соня взяла первый перстень, надела на пальчик, повертела перед зеркалом, перед глазами. Сняла его, стала мерить второй. Краем глаза заметила, что продавец, занимаясь семейной парой, держит ее в поле зрения. Померив третий, высокомерно попросила:

– Когда пан Соломон освободится, я бы хотела посмотреть еще кое-что.

– Пару секунд, пани.

Соня отодвинула от себя перстни, принялась скучающе изучать другие украшения, выставленные в лавчонке. Капризная пани стала громко отчитывать вконец растерявшегося мужа:

– Больше я никуда не пойду с тобой! Вечно ты молчишь и жадничаешь! Я женщина, мне надо выглядеть хорошо! Тебе не должно быть стыдно выходить со мной в общество!

Муж молчал и потел. Наконец они ушли, так ничего и не купив. Продавец вернулся к молодой симпатичной девочке:

– Сколько вам лет, прелестница?

– Шестнадцать, – соврала Соня.

– Уже шестнадцать? – искренне удивился Соломон. – У панночки есть жених?

– Жениха нет, – улыбнулась в ответ Соня.

– Нет – так будет, – обрадованно растопырил пальцы продавец. – У меня для вас есть исключительная пара – это мой сын Мойша. Я обязательно вас с ним познакомлю! Вы ведь тоже иудейка?

– Разве не видно? – продолжала улыбаться Соня и попросила: – Эти перстни не убирайте, я еще не выбрала. Но я бы желала посмотреть вот эти четыре.

– У вас отличный вкус, панночка.

Соломон стал суетливо доставать из ящичка указанные перстни, а в это время в лавку вошли две шумные семейные пары.

– О боже! – обрадованно закричал продавец, увидев их. – Кто пожаловал в мою бедную лавочку! Неужели такие уважаемые люди оказали честь скромному Соломону?!

Продавец и гости стали обниматься и здороваться. Соня, перебирая перстни, незаметно бросила один из них в карман своей широкой юбки и повернулась к продавцу: