Вокруг беглеца запрыгали фонтанчики.
– Пли!
Снова раздались выстрелы, и снова фонтанчики.
– Пли!
В карете Сонька, вцепившись в руку Арончика, не сводила глаз с убегающего вора.
– Уйдет, – прошептала.
– Хреново будет, если уйдет, – качнул головой парень и некстати переспросил: – А почему воров на баржу? Проще или на рудники, или под пули.
– Идиот ты, Арон, – огрызнулась Сонька. – Как говорит Левит Лазаревич, вода – самая святая жидкость на свете!
Тут раздался еще выстрел, Васька неожиданно вскинул руки, резко повернул голову к стреляющим и вдруг ушел под воду. Шли секунды, ждали зеваки на набережной, ждали полицейские с ружьями, но вор больше не вынырнул.
– Продолжать посадку! – закричал старший полицейский чин, и движение на мостках возобновилось.
Сонька сидела перед зеркалом и приводила с помощью кремов лицо в порядок, когда в спальню буквально влетел Арон. В руках у него было несколько газет.
– Читай, чего пишут! – закричал он. – Весь город на ушах стоит! Про наши дела пишут! Во всех газетах пишут!
Соня не спеша отложила баночку с кремом, аккуратно взяла одну из газет, развернула ее. На первой полосе было крупно напечатано:
– Читай вслух, – попросил Арон.
Вчера полиция города произвела исключительную операцию по обезглавливанию воровского сообщества. Надо полагать, операция держалась в строгом секрете, потому как никакой утечки информации не случилось. Самые авторитетные воры были схвачены на своих хавирах, а всего их было двадцать человек, и они в спешном порядке были препровождены на старую баржу господина Мануйлова. Почему именно эта посудина была выбрана для завершения операции, остается только гадать…
– Так чего гадать? – не выдержал Арон. – Потому как дырявая!
Сонька бросила на него насмешливый взгляд и продолжала:
Во время посадки на баржу самый отчаянный и жестокий вор по прозвищу Васька Лютый предпринял попытку к бегству. Полицейские стали стрелять, и вор был убит. Баржа вышла в залив, след ее потерялся. Есть предположение, что воры все утонули, так как баржа была старая и изношенная, а залив в это время штормил.
И еще одна деталь происшествия. Сказывают, что хозяина упомянутой баржи г. Мануйлова видели живым и невредимым. Воистину, наше больное время преподносит самые невероятные сюрпризы.
Арон сжал кулаки.
– Это за тебя, за Левку… За всех!
Сонька промолчала, взяла крем и снова принялась за лицо.
Арон присел рядом.
– Чего молчишь, Соня?
– Такого в моей жизни больше быть не должно, – тихо произнесла она, машинально разглаживая кожу лица.
Арон побелел, неожиданно схватил девушку за воротничок сорочки.
– Они убийцы! Это не люди – звери! Знаешь, сколько на их руках крови?
Она спокойно отцепила его руки от сорочки.
– А на твоих?
– Я – стопарь, штопорило! Я ворую, а не убиваю!
– Ты убил. И я вместе с тобой. Мы вместе убили двадцать человек. И на наших руках теперь тоже кровь.
– Их должны были убить.
– Не нам судить. Над нами есть Тот, Кто судит. И я свои руки больше в кровавом деле не замараю.
Было ветрено и сыро. Сонька под большим зонтом шла по проспекту. Казалась, она ни на что не обращала внимания. Зонт иногда заворачивало от сильных порывов ветра, подол ее платья был мокрым, туфли тоже промокли, но девушка продолжала шагать.
С нею поравнялась небольшая повозка, из нее высунулся Левит Лазаревич.
– Госпожа Софья, – позвал он, – не желаете ли спрятаться от непогоды в моем экипаже?
Она подумала мгновение, перешагнула через большую лужу и нырнула под верх повозки.