– О, – протянул Васька. – Как мы и предполагали, с добычей. – Он склонился к пленнице. – Здорово ты, курва, князька обчистила.

Сонька с трудом села, посмотрела на него, затем на второго захватчика. Из соседней комнаты вышел еще один мужик – здоровенный, мрачный, с закатанными, как у мясника, рукавами.

Второй, тот, что был в фаэтоне, стал подбирать добычу, тщательно укладывая ее на подоконники.

Васька присел на корточки перед девушкой, оскалился.

– А мы ведь вели тебя. Видели, как нырнула в кабак, как вытащила оттуда князька, как отправились в ювелирку. Все видели, Сонька. Так что от нас, милая, не скроешься. Придется теперь работать на нас.

– Не придется, – усмехнулась девушка. – Скорее вы потрудитесь на меня.

– Слыхали? – повернулся к товарищам Васька. – Умничает. – И вдруг коротко и сильно ударил ее по лицу.

Голова Соньки болтнулась и упала на грудь.

Лютый приподнял ее, снова заглянул в глаза:

– Чего сказала, курва? Может, повторишь?

Она вытерла рукавом разбитую губу, снова усмехнулась.

– Пожалеешь, Васька, о содеянном.

Тот задумчиво помолчал, махнул мрачному:

– Веди.

Мрачный скрылся во второй комнате и вскоре вытащил оттуда окровавленного Левку. Бросил рядом с Сонькой.

– Когда тебя атасили, и родственничка заодно поймали, – объяснил Лютый и попросил: – Лев, повтори, что давеча говорил нам.

Левка посмотрел на девушку, отрицательно повел головой.

– Сонь, не надо идти против них. Они – сила… Надо лечь под Ваську. Давай сообща с ним. Мы дорожку топчем, он по ней идет. Так вернее, Сонь. Будь умной жидовкой.

Мужики громко засмеялись.

– Арон тоже там? – спросила она.

– Пока что нет, – ответил Васька. – Но вскоре будет. От нас хрен куда денешься.

– Дай воды, – попросила Сонька Ваську.

– Принеси, – распорядился тот одному из соратников.

Второй мужик дал девушке попить, она тяжело поднялась, прополоскала окровавленный рот, выплюнула в раковину в углу.

– Зачем сразу бить? – спросила она Ваську. – Можно ведь сначала поговорить, потом уже кулаками махать.

– С кем? С тобой говорить? Ты – сукаха щенная, харатка, и с тобой можно о чем-то говорить?

– Вась, может, я приложусь? – спросил разрешения здоровенный мужик-палач.

– Успеешь. – Васька снова повернулся к Соньке. – Так о чем с тобой говорить, лялька? О том, как легла под князька и как ломанула его? Ну, ломанула, и какой толк? Все ваше стало нашим.

– Ненадолго, Васька. Верни чужое, отпусти с миром меня и Левку и завтра приходи для разговора.

– С тобой?

– Со мной. Рано или поздно все одно придется.

Васька с сожалением посмотрел на нее, повернулся к друзьям:

– Нет, не понимает баба. – И попросил мрачного: – Улюкай, потрудись над дамочкой. Может, после этого кой-чего поймет.

«Мясник-Улюкай» уволок Соньку в соседнюю комнату, и оттуда послышались глухие удары.

Вскоре Улюкай вернулся.

– Крепкая бабенка. Ни стона, ни звука, ни просьбы. – Он вытер тряпкой красные руки и предложил: – Пусть маленько полежит. Оклемается – пойдем по новой.

– Пожалейте девушку, – жалобно попросил Левка. – У нее ведь мозги золотые!

– А мы чего делаем? – заржал Васька. – Мы как раз мозги ей и прочищаем!

В окна уже пробивалось белесое утро, когда Сонька пришла в себя.

С трудом перевернулась с боку на бок, с еще б́ольшим трудом села. Огляделась: в комнате, где ее оставили, не было ни души.

Она осторожно приоткрыла дверь в большую комнату, увидела спящих мужиков – кто где. Васька и могучий Улюкай на диване, еще один мужик просто на полу, рядом с тихо стонущим Левкой.

Он увидел Соньку, одними глазами показал ей, чтобы не совалась сюда, и снова стал тихо стонать.