– Нет! – Петр встал, решительно отодвинул от себя листок. – Нет и нет!.. Это шантаж! Это подло и отвратительно!.. Позвольте мне покинуть вас!

– Безусловно, – усмехнулся Гришин. – Но напоследок еще один вопрос. Какие отношения связывают господина поэта и приму нашей оперетты госпожу Бессмертную?

От такого вопроса Кудеяров даже опустился на стул.

– Поэт и госпожа Табба?

– Именно так.

– Бред… Это исключается! Они познакомились на вечеринке, устроенной мной и братом, и на этом их отношения закончились.

– Вы так считаете? – Следователь с усмешкой смотрел на побледневшего графа.

– Я так считаю, и так есть на самом деле!

– Могу предложить вам пари.

– То есть?

– Я предоставлю вам некоторые данные, и если они подтвердятся, вы подпишете эти бумаги.

Петр подумал, кивнул головой.

– Я согласен. Но запомните, пари вы непременно проиграете.

– Время покажет.

Следователь поднялся, протянул графу руку. Тот сделал вид, что не заметил ее, направился к выходу.

– Минуту, – остановил его Гришин. – Настоятельно рекомендую рассматривать нашу беседу как предельно конфиденциальную.

– Разумеется, – кивнул Петр и покинул кабинет.

Когда следователь вернулся на место и стал листать бумаги, лежавшие на столе, в дверь постучали.

– Войдите.

В кабинет вошел младший полицейский чин Феклистов, подобострастно вытянулся.

– Здравия желаю, господин следователь. – За его спиной маячила Ольга-Слон. – Околоточный распорядился направить к вам даму для проведения дознавательной беседы.

Гришин окинул взглядом «даму», нехотя кивнул на стул.

– Пройдите.

Ольга протиснулась в кабинет, уселась на стул, испуганно глядя на очкастого следователя.

– Надо поприсутствовать? – спросил младший чин.

– Ступай… – отмахнулся Гришин.

Феклистов, потоптавшись на месте, все-таки вышел, прикрыв за собой дверь.

Следователь еще раз взглянул на пришедшую.

– С чем пожаловали, сударыня?

– Так я уже господам излагала.

– Теперь изложите мне.

– Я воровка… Бывшая, правда.

– Уже интересно. Дальше?..

– Желаю вести праведный образ жизни.

– Похвально.

– Паспорта не имею.

– Вы с этим пожаловали?

– Не только. Помогите мне с паспортом, а я расскажу вам про Соньку Золотую Ручку. Про воровку… Слыхали про такую?

– А кто же про нее не слышал? И где же она?

– А насчет паспорта?

– Обещаю, – с ухмылкой кивнул Гришин. – Ну, так что там с Сонькой Золотой Ручкой?

Младший полицейский чин Феклистов почти бежал по Конюшенной улице на встречу с Улюкаем.

Тот ждал его в небольшой пивной и, когда полицейский, спешно пробравшись между столами, подсел к нему, пододвинул кружку с брагой.

Феклистов пить не стал, снял картуз, сунул под себя и бегло огляделся.

– Все, лярва засветилась.

– Неужто явилась в гадиловку?

– Явилась… – Полицейский все-таки отхлебнул браги. – Сидит у следователя, сдает Соньку.

– Дешевка! – Улюкай сцепил пальцы так, что они хрустнули. – Это ей не простится.

– Надо, чтоб Сонька срочно съезжала с хаты.

– Уже съехала. – Вор обнял полицейского. – Будь стремнее, брат. Не дай бог, тебя зажухерят.

– Не зажухерят! Я у синежопых вроде как придурок – подай, принеси! – засмеялся Феклистов, вынул из-под себя мятый картуз, натянул на голову, цокнул языком. – Сами будьте стремнее – беспредел в России грядет такой, что мертвые зашевелятся. – Пожал Улюкаю руку и торопливо направился к выходу.

Ближе к вечеру возле парадной дома на Петроградской стороне, где Сонька снимала квартиру, остановились три закрытые повозки, из которых быстро и бесшумно стали выбираться полицейские. Всего их было не менее двух десятков.

Офицер умело, без лишней суеты распределил их по тройкам и стал заталкивать в дверь. Последней в парадное вошла Ольга-Слон, растерянно и беспомощно посмотрела на старшего по званию.