– Может… Вполне может, – усмехнулась Сонька. – Надо поскорее заканчивать дело и съезжать с квартиры.

– Княжне звонить?

– Не надо. Приедешь без звонка, – подумав, решила Сонька и стала разъяснять: – Первой к князю отправлюсь я. Он должен мне двести рублей. Постараюсь у него задержаться, пока не явишься ты.

– Ну, явлюсь. И что дальше?

– Дальше? – Мать внимательно посмотрела на дочь. – Дальше, дочка, нас поведет судьба.

Пролетка остановилась рядом с небольшой гостиничкой на Невском, и Сонька, оставив дочь дожидаться, вошла в вестибюль и протянула портье монету.

– Позвольте позвонить.

Тот кивнул в сторону телефонного аппарата в кабинке, воровка вошла в нее, сняла трубку, назвала телефонистке номер.

На том конце провода ответили почти сразу.

– Князь Брянский слушает, – послышался суховатый баритон.

– Здравствуйте, князь, – мило улыбнулась Сонька. – Это звонит дама, которой вы задолжали некоторую сумму денег.

– Я задолжал денег? – искренне удивился Брянский.

– Неужели запамятовали? – так же искренне поинтересовалась воровка. – Вспомните ресторан возле «Англетера», где мы с вами невзначай столкнулись.

– Как вас зовут, сударыня?

– Меня зовут Софья.

– Вы, Софья, желаете получить с меня двести рублей?

– Именно так.

– А вы уверены, что именно такая сумма действительно была вами утеряна?

– Вы не желаете, князь, платить?

– Пока что я желаю кое-что уточнить.

– Мы можем проделать это в полицейском участке. Вас устраивает подобная перспектива?

– Шантаж?

– Всего лишь предложение. Не думаю, что из-за столь незначительной суммы вам стоит попадать в скандальную газетную хронику.

Последовала довольно длинная пауза, Сонька терпеливо ждала.

– Итак, двести рублей? – наконец переспросил Брянский.

– Да, именно столько пропало из моего бумажника.

– Хорошо, – решительно заявил князь. – Сегодня в шестнадцать часов я жду вас у себя дома.

Сонька с улыбкой вышла из кабинки, покинула вестибюль, направилась к пролетке.

Когда уселась рядом с Михелиной и пролетка тронулась, она стала вдруг серьезной и едва ли не напряженной.

– В четыре пополудни я у князя. А через полчаса должна появиться ты. Главное, не опаздывай.

– Но мне надо предупредить его!

– Не надо. Скажешь, пригласила дочка, Анастасия.

– Воры нас прикроют?

– Они всегда будут нас прикрывать.

Воровка, статная и элегантная, обнаружила изящный звонок на воротах и нажала его решительно, требовательно. Оглянувшись, она увидела на другой стороне Фонтанки повозку с Артуром и Улюкаем.

По ту сторону ворот послышались тяжелые неторопливые шаги, и чей-то недовольный голос прокричал:

– Чего желаете?

– К князю Брянскому, – ответила Сонька.

– Как доложить?

– Госпожа Софья.

– Извольте подождать.

Шаги удалились, женщина взглянула на наручные часики – они показывали ровно четыре. Она опять посмотрела на повозку с ворами, нетерпеливо вздохнула, стала ждать.

Вскоре во дворе снова послышались шаги, загремел засов на массивной калитке, она приоткрылась, и привратник Семен, наглый и самоуверенный, сдержанно поклонился.

– Милости просим, барин ждут.

Сонька пересекла пустой двор, обратила внимание на присутствие здесь прислуги, сторожей, угольщика с тачкой, мужиков, выбивающих от пыли ковры, увидела на высоком крыльце сухопарого дворецкого, поджидающего ее, поднялась по ступенькам.

Бросив на него взгляд, воровка от неожиданности едва не споткнулась: Никанор был невероятно похож на штабс-капитана Горелова, утонувшего несколько лет назад под Одессой. Отличался лишь длинными, до плеч, волосами и изучающим спокойным взглядом.

Никанор, не говоря ни слова, проводил гостью в длинный коридор, затем они завернули направо, прошагали через несколько гулких и пустынных залов и вышли неожиданно в небольшую, похожую на антикварную лавку, комнату.