Громко отодвинула тяжелый стул, рухнула на него грузно, со вздохом.

– Половой!

Половой подошел сразу, поинтересовался:

– Решили вернуться?

– Не твое поганое дело!.. Вина бутылку!

– Французского или подешевле?

– Пьем только французское!

– Слушаюсь, госпожа.

Половой ушел выполнять заказ. Антошкина обвела неуверенным взглядом зал, остановилась на соседях. Они о чем-то почти неслышно спорили, и состояние у них было довольно нервное.

– Кавалеры! Ку-ку! – позвала Варвара. – Не желаете разделить одиночество прелестной дамочки?

– В следующий раз, – отмахнулся Китаец и снова углубился в разговор с Жаком.

Половой принес бутылку вина, при клиентке откупорил ее, дал попробовать девице. Она одобрительно кивнула.

– Наполни.

Тот исполнил распоряжение и удалился.

Варвара подняла бокал, кокетливо позвала:

– Мужчинки!.. Ваше драгоценное! – выпила, посидела какое-то время, снова налила вина. – Господа! – поднялась, направилась к соседям. – Умоляю, развлеките женщину. У нее сегодня препоганое состояние! – опустилась на свободный стул рядом с Китайцем, попыталась положить ему руку на плечо. – Как тебя кличут, милый?

Он довольно грубо сбросил руку, так же грубо ответил:

– Ишаком! Который не только возит, но и брыкается!

– Так вы Ишачок?.. Очень дивное животное. Обожаю ишаков.

– Пошла отсюда!

– Нехорошо… Очень нехорошо так с девушкой разговаривать. И потом такие резкие жесты!.. Не только ишак, но и быдло!

– Мадемуазель, – вмешался Жак, – мы закончим беседу и непременно уделим вам внимание. Будьте любезны, посидите пять минут за своим столиком.

– Но он хамит!

– У него сегодня тоже дурное состояние.

– А мне плевать!.. Сегодня я ушла от мужа, и мне необходимо с кем-то побеседовать. Иначе подохну!

– Потом… Чуть погодя, сударыня. Мы к вам скоро подсядем.

– А вы, мой косенький ишачок, тоже обещаете?

Антошкина попыталась погладить Китайца по голове, но он с такой силой оттолкнул ее, что дама свалилась со стула и грохнулась на пол, пролив вино.

– Бьют! – заорала. – Убивают!.. Половой, зови городового!

Тот бросился ее поднимать, но она продолжала кричать:

– Городового зови, сказала!.. Покалечили!.. Избили!

Жак быстро бросил на стол рублевую купюру и вместе с Китайцем заторопился к выходу.

– Держи их! – вопила Антошкина, поднимаясь и настигая мужчин. – Где полиция!.. В участок паразитов! Половой!

Обслуга кабака, привлеченная скандалом, столпилась на входе в поварскую, половой метнулся звать городового. Варвара тем временем догнала Китайца, вцепилась в пиджак.

– Что ж, изувер, натворил?.. За что изуродовал невинную и несчастную?.. В острог тебя, в острог!

Жак отшвырнул девицу, подтолкнул товарища к входной двери, и они вывалились на улицу.

Антошкина не отставала. Увидела городового и двух полицейских, метнулась к ним.

– Полиция!.. Городовой!.. Держите их! Особенно косоглазого! Ишака чертова!.. Избил женщину, покалечил!

Городовой умудрился перехватить убегающего Китайца, прижал к стене.

– Стоять!.. Не двигаться! Немедля в участок! – и принялся дуть в свисток.

Жак метнулся прочь, полицейские бросились было за ним, однако он нырнул в ближайшую подворотню, запетлял во дворах, затерялся, слыша за спиной свистки полицейских.

Мирон Яковлевич в раздумье ходил по следственной комнате. На сидящего на табуретке Китайца не смотрел, собирался с мыслями.

– Значит, еще раз… Фамилия, имя и по батюшке.

– Петров Иван Михайлович, – ответил Китаец, трогая ссадину на лице.

– Все, значит, русское, а мордоварня не русская. Так получается?

– Я крещен, ваше благородие, – ответил Китаец. – Можете проверить по церковным книгам.