– Скажите, а вы не боитесь против железяк драться? – спросил он, посмотрев на Соловья. – Им же ничего не будет, максимум – разберут на запчасти… А вот вас могут и того…

Егор толкнул брата локтем, но Знаменский только улыбнулся:

– Мои учёные сделали самую крепкую броню в мире. Нет, не боюсь. Кстати, какого героя ты выбрал для своего робота? – спросил он у Егора.

– Илью-Разбойника, – ответил тот.

– Это который тридцать лет не мог ходить и озлобился на весь мир? – изобразил удивление Знаменский. – Какой интересный выбор. Нам очень повезло тогда, что Соловей его победил. Иначе Русь ждали бы мрачные времена.

– Будь наша мама жива, она бы с вами поспорила, – буркнул себе под нос Егор.

Знаменский прислушался к восторженным крикам и овациям, которые доносились из-за дверей. Толпа ревела: «СО-ЛО-ВЕЙ! СО-ЛО-ВЕЙ!»

– Начинается… Слышите? – Его глаза хищно блеснули. – Представляете, сколько людей сейчас нас смотрят? Я придумал эти игры, чтобы они всегда помнили, кто здесь настоящий богатырь! – Соловей встал в центр платформы и бросил помощникам: – Приступайте. Пора. Зрители ждут.

Платформа тотчас активировалась: тело мужчины стало заковываться в железные латы. Всё как положено: шлем, наручи и прочее.

– Жду твоего робота с нетерпением… – сказал Егору на прощание Знаменский, окончательно превратившийся в Соловья-Разбойника.

Вечером братья возвращались домой, с жаром обсуждая события прошедшего дня.

– Круто Соловей Кощея разделал! – восхищался Максим. – Не думал, что робобои меня так зацепят.

– Кто сможет победить Соловья, тот войдёт в историю, – заявил Егор. – А ты идти не хотел…

Ребята остановились на спортивной площадке у дома. Максима окликнул приятель, и он отправился к нему, бросив брату:

– Ладно, нужна будет помощь, обращайся. Но баскетбол всё равно круче.

Старший брат усмехнулся и пошёл к дому, а младший остался поиграть с мячом. Войдя в квартиру, Егор с удивлением обнаружил, что отец торопливо собирает вещи. Тут же стояла бабушка братьев, Галина Михайловна, и, скрестив руки на груди, наблюдала за сборами.

– Мам, я как поменяю номер, позвоню сам. Мне не звонить, – сообщил профессор Киселёв.

– А что сказать, если тебя будут искать? – уточнила Галина Михайловна.

– Скажи, срочно куда-то уехал, – отрезал Киселёв. – Ничего не объяснил.

– Ну, собственно, так и есть… – хмуро заметила его мать.

– Пап… Что происходит? – не выдержал Егор.

Отец с бабушкой оглянулись на него.

– Привет, Егор, я уеду на какое-то время, – пробормотал профессор. – Бабушка за вами присмотрит.

– Подожди… – растерялся парень. – А зачем? Что случилось?

Отец неопределённо пожал плечами и через силу улыбнулся:

– Я должен закончить то, что начала ваша мама… – Он взял с полки фотографию жены в рамке и ласково взглянул на любимое лицо.

– Ты же никогда всерьёз не воспринимал мамины исследования, – вскинул брови Егор.

Отец вздохнул и с досадой признал:

– Да, и это моя самая большая ошибка.

– Так, а можно поподробнее? – нахмурился Егор.

– Она была права насчёт фрески. Соловей действительно переписал историю! И я скоро это докажу. – пообещал отец и крепко обнял старшего сына. – Люблю тебя. Слушайся бабушку, присмотри за братом. Ма, таблетки, – напомнил он.

Застегнув чемодан, он быстро двинулся к двери. Бабушка – за ним. Они вместе вышли на улицу. Егор выглянул в окно и увидел, как отец обнимает Максима, садится в машину и уезжает, а брат потрясённо смотрит ему вслед…

Профессор Киселёв улетел далеко-далеко от дома. Вскоре он уже продвигался на снегоходе сквозь пургу, скользя по льду замёрзшего озера Байкал. Профессор был одет в оранжевую парку, его лицо было закрыто шарфом и очками от ветра.