- Очень приятно познакомиться, донна ди Кантини, - мужчина поцеловал мне руку и представился. – Меня зовут Адамо ди Бьянко, я – советник маркграфа. Он отправил меня к вам с очень важной миссией.

- И что же это? – я заволновалась пуще прежнего и не зря.

- Имею честь вернуть вам то, что принадлежит вашей семье, - советник повернулся и взял со столика большую шкатулку. – Прошу, донна Изабель.

Дрожащими руками я открыла ее и ахнула – это было настоящее богатство. Несколько колье с драгоценными камнями, браслеты, серьги и перстни… Все это переливалось под лучами полуденного солнца, слепило глаза и я тихо воскликнула, осененная внезапной мыслью:

- Да тут хватит на новую деревню и на мои виноградники!

Если советник и удивился, то вида не показал. Он подождал, пока мой взгляд не стал осмысленным и сказал:

- Всего хорошего донна ди Кантини. Прощайте.

- Подождите! – я закрыла шкатулку и подошла к нему. – Прошу вас, передайте маркграфу, что наша семья очень благодарна ему за помощь.

- Обязательно передам, - он поклонился и вышел из гостиной, а я медленно опустилась в кресло, все еще не в силах прийти в себя от внезапной радости.

В комнату вошла Лучиана и испуганно уставилась на меня.

- Донна Изабель, все в порядке? У вас такое лицо…

- Посмотри в шкатулку, - я протянула ей свою «сокровищницу», улыбаясь на все тридцать два зуба.

Она осторожно открыла ее и, зарыдав, бросилась обнимать меня.

- О Господи! Матерь Божья! Я не верю! Не верю!

А я верила. Верила и знала, что теперь все пойдет по-другому и «Мистико соларе» вернется к прежней жизни и процветанию.

* * *

- Нет, нет, нет и еще раз нет! – голос тетушки Марселлы разносился по всем этажам замка и Массимо улыбаясь, покачал головой, направляясь в бальный зал. – Это ужасно! Доротея, ты хочешь моей смерти?!

- Что на этот раз? – маркграф вошел в распахнутые двери и его брови поползли вверх. – Святой Франциск! Что это?

- А это, мой милый племянник, последствия неуемной активности Доротеи! – тетушка стояла на стремянке и пыталась сорвать огромный сиреневый бант из органзы, висевший над камином. – Она решила превратить этот дом в спальню девственницы!

- Немедленно оставь бант в покое! – вдовствующая графиня ударила носком изящной туфельки по стремянке и та опасно зашаталась. – Ты… ты… разрушительница!

Массимо вовремя оказался рядом, и тетушка с воплем свалилась прямо в его руки.

- О, родной! Спасибо тебе! Ты спас меня от смерти!

Доротея фыркнула и, вырвав бант из рук Марселлы, протянула его слуге.

- Повесь обратно!

Маркграф поставил тетушку на пол и вежливо поинтересовался:

- Матушка, вы скупили всю органзу в Энталии?

- Естественно! – тетушка Марселла одарила Доротею гневным взглядом. – Теперь девицам придется хорошенько постараться, чтобы найти хоть кусок этой проклятой органзы!

Бальный зал был украшен драпировками, ниспадающими вдоль окон воланами и воздушными бантами всех оттенков сиреневого. Все это развевалось на легком сквозняке и отражалось в многочисленных зеркалах, отчего у Массимо зарябило в глазах.

- Такое ощущение, будто из всего этого великолепия сейчас вылетит стайка фей и затрепещет крылышками, - насмешливо протянул он, и тетушка тут же закивала, поджав губы.

- Если это будут феи, приглашенные Доротеей, то не хватит никакой органзы, чтобы прикрыть их сомнительные прелести… Носы, торчащие уши и редкие зубы! – Марселла повернулась к племяннику и деловито поинтересовалась: - А ты знал, что редкие зубы признак ехидства, хитрости, слабоумия и безволия?

- Увы, нет, - с серьезным лицом ответил Массимо. – Но благодаря вам, я теперь во всеоружии.