Я нахмурилась. Его слова хоть отчасти, но имели смысл.

- Кто тогда начал эту многолетнюю войну?

Он пожал плечами.

- Люди. Люди любят войны.

Еще больше уйдя в сомнения, я лишь шевельнула пальцами ног в песке.

- Война - глупая игра, не несущая и капли смысла. Кто в своем уме встанет за нее?

- Не имей она смысла, люди бы в нее не играли, - его голос звучал расслабленно и миролюбиво.

Я подняла взгляд и склонила голову, рассматривая его профиль под новым углом. Майк смотрел в огонь, позволяя наблюдать за собой. Вихры его в бликах костра отливали медью, толстые губы казались, на мой извращенный вкус, излишне плотоядными и алчными, хищный нос и непроницаемые глаза, из-за отражающегося в них пламени скорее кроваво-красные, чем серые, неплохо завершали злодейский образ. Я сглотнула ком в горле и задумалась, почему не ощущаю ужаса или чего-либо наподобие. Мне бы стоило. Это казалось адекватной реакцией на присутствие рядом хищника. Существовал лишь один правдоподобный вариант ответа. Мне опять подправили эмоции. Фигов монстр. Я направила в его сторону волну раздражения.

- Мой отец был психопатом, - проговорил рыжий. - Я никогда по-настоящему нигде не мог ощущать себя в безопасности. Сердце всегда было неспокойно, и ты не представляешь, что это за жизнь, - он усмехнулся. - Но, разумеется, никогда не будешь благодарна за то, что я делаю.

Еще бы. «Делаю без спроса», - забыл он добавить.

- Я могу отвечать за собственные эмоции, убери морок. И ты не так уж болен, как хочешь казаться.

Майк усмехнулся и моргнул.

- Ты просто не в состоянии это увидеть.

Сосуды в теле сжались, мне тут же стало дико холодно и безумно, просто до остервенения страшно. Зубы застучали и, чтобы хоть как-то унять трясучку, я до боли вонзила ногти в пальцы.

- Так несомненно лучше, правда? - спросил он участливо. - Теперь ты такая самостоятельная, можешь собой гордиться.

Не слушай его. Ползи к костру. Ближе, еще ближе. Там теплее и спокойнее. Засунув ноги в угли, я зашипела и выдохнула. Жар, огонь, так прекрасно.

- Если бы я знал, что там зелье защиты, я бы держался от таверны подальше, - проговорил он, глядя на меня с раздражением. - Но мне хотелось испытать хоть что-нибудь. Я не ощущал ничего уже целую вечность. Хоть бы на полчаса. Она же ничего не поймет, ничего не увидит, в ней нет магии. Она как слепой котенок, возомнивший себя тигром, сама лезет к тебе в пасть, - он заскрежетал зубами и отвернулся. - Теперь я лишился Авроры. И замка. И кубок должен был достаться Эдмунду. А я даже пальцем задеть тебя не могу, - Майк перевел взгляд на мою руку. - К счастью, ты сама неплохо справляешься.

В оцепенении посмотрев на ладонь, я заметила на одном из пальцев струйку крови. В каком же исступлении надо находиться, чтобы проколоть себе кожу и не почувствовать боли! Майк заграбастал мою кисть, почти не ощущая сопротивления, и слизнул пару капель. Затем и вовсе отправил палец себе в рот, сцеживая кровь и наблюдая за мной голодными глазами.

Зачем бояться каких-то призрачных Сайредов, когда на Дагаре есть один конкретный Майк, садист-вампир. С мыслью, что рано или поздно мне придется с ним что-нибудь сделать, я провалилась в беспамятство.

Ты дура, Алекс, - твердило подсознание, крича на меня со все сторон. - Ты дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура, дура!