– Я туда! Там явно сейчас помощь ребятам нужна, – произнес он, с трудом поднимаясь. – А ты уходи в лес за ротным и остальными.

Он бросил взгляд на молодого солдата. Потом отвернулся и продолжил пристально вглядываться в ту сторону, где только что рвались немецкие снаряды. Затем шагнул, шатаясь, в том направлении.

– Я с вами, товарищ старший политрук! – крикнул ему вслед Валентин.

Он решил не оставлять пожилого политработника одного, без своей помощи и поддержки. Решил пойти с ним. Принять участие в том бесспорно нужном деле, в котором будет сейчас участвовать этот человек, в последние дни ставший ему почти родным.

– В лес уходи, за ротным! – отмахнулся тот от парня. – Там сейчас для нас позиции готовятся, траншеи роют, противотанковые рвы. Здесь все равно не удержим рубеж. Место ровное, открытое, не подготовленное к обороне. Лес да канавы – все, что есть вокруг.

Едва он произнес последние слова, как вдали снова ударили раскаты артиллерийских залпов вражеских орудий.

– Уходи, Валентин! – крикнул он молодому солдату и побежал в направлении позиций, расстрелянных врагом сорокапяток.

Молодой солдат бросил взгляд на спину удаляющегося от него политработника. Ему не хотелось оставлять этого человека без помощи и поддержки. Но тот настойчиво учил его выполнять приказы старших по званию, соблюдать воинскую дисциплину. А потому сейчас у парня не оставалось ни капли сомнения в том, что слова этого человека не подлежат обсуждению. Если он так сказал, значит, оно так и нужно. Спорить и возражать никак нельзя.

Валентин повернулся в сторону леса и бегом направился в его глубину, стараясь нагнать тех, кто уже покинул оставленные позиции на краю пахотного поля и следовал за своим командиром. Через несколько секунд за своей спиной он услышал и почувствовал разрывы упавших гаубичных снарядов. Земля застонала от тяжелых ударов по ней, деревья в лесу задрожали от накатов взрывных волн и разлетающихся в стороны осколков.

Его мгновенно сбило с ног. На бегу он упал головой вперед, растянувшись на мерзлой и покрытой тонкой ледяной коркой траве. Волна взрывов прокатилась по лесу, осыпая всех, кто находился в нем, градом падающих веток, грунта, листвы и осколков. Земля дрожала, а воздух над ней проносился со скоростью ураганного ветра, ломая и круша все вокруг.

Валентин почувствовал, как его тело сдвинулось вперед на несколько сантиметров от взрывной волны, ударившей по ногам, по ступням, едва не сорвав с него амуницию и вещмешок, что был на спине. Подолы шинели задрало резким порывом, а сверху на него упала крупная и тяжелая ветка, сбитая с дерева. Следом за ее падением парня осыпало древесной корой, комьями мерзлой земли, листвой и травой. Ноздри начал драть противный запах отработавшего в большом количестве взрывчатого вещества. Уши на несколько секунд заложило, и он почти полностью перестал что-либо слышать.

Валентин приподнял голову, с испугом открыл глаза и бегло осмотрелся. Вокруг какое-то время ничего видно не было от взвеси осыпавшейся сверху пыли и мелкой, еще падающей листвы с деревьев. Через полминуты все это осело на земле. Разрывы снарядов прекратились. Слух начал постепенно возвращаться к нему. Первое, что попалось на глаза молодому солдату, были его товарищи, также лежавшие на земле, оттого что были сбиты с ног воздушной волной или заранее легли так, как этому учили в запасном полку. Бойцы вставали, осматривались вокруг, поднимали с земли оружие, ругались, громкими криками звали по именам товарищей, кого не могли быстро найти беглым взглядом рядом с собой.