Вокруг ни души. Только странный молодой человек сидит на скамье. Похоже, что спит. Зачем я делаю шаг к нему, не объяснить логикой. Может, хочу убедиться, что с ним все в порядке? А может, хочу стать для кого-то полезной? Может, ему нужна помощь?

Не удержав в себе необъяснимое любопытство, тихо переступая ногами, приближаюсь к нему. Смотрю молодому человеку прямо в лицо. В шоке пробегаюсь глазами по знакомым мужским чертам.

— Семён? — с ужасом вскрикнув, прижимаю ладонь ко рту.

Парень сильно побит. Белая футболка перепачкана грязью и кровью. Лицо похоже на сырой кусок мяса. Но все равно за этой кровавой страшной маской я узнаю его. Упрямый подбородок, крупноватый нос, четко очерченные поджатые губы.

Начинают дрожать от страха и волнения. Кто его так? Стая разбойников?

— Семён, ты живой? Семён? — я подхожу ближе и трогаю пальцем его плечо.

Присматриваюсь. Замечаю, как ровно и спокойно поднимается его грудная клетка. Дышит. Живой. Невероятное облегчение прокатывается волной по всему телу.

Долго смотрю ему в лицо. И только потом понимаю, что нужна помощь. Кладу пакет на лавочку и открываю рюкзак.

— Зачем мне это все? Зачем? — бормочу тихо в темноту.

Ищу мобильный телефон и набираю скорую помощь. Через пару гудков поднимается трубка.

— Служба скорой помощи. Слушаю вас.

— Здравствуйте. Срочно нужна помощь. Тут парня избили. Он весь в крови. Сидит на скамейке с закрытыми глазами. Я не знаю что с ним.

— Говорите адрес, — спокойно отвечают на том конце провода.

Я говорю адрес остановки. Медик сообщает, что вызов принят и кладет трубку.

Внезапно поднимается сильный ветер и заметно холодает. Семён сидит в одной футболке. От его вида становится зябко. Я передергиваю плечами. Мне и в куртке не уютно. 

— Семён, проснись. Семён… Ты не замёрз? — я трогаю его плечо. Касаюсь более уверенно. Прислоняю ладонь к руке и держу несколько секунд. Его кожа горит настоящим огнем.

— Эх, Семён, у тебя температура, — шепчу сама себе.

Глаза парня неожиданно открываются и практически сбивают меня с ног. Скачком я отпрыгиваю от него и ошалело смотрю в узкие щелочки заплывших глаз.

— Ой, привет, — лепечу невнятно.

— Ницше? Какого хера ты тут делаешь? — хрипит парень в ответ.

Я рада, что он очнулся, но теперь не знаю, что с ним делать?

— А я тут живу! — брякаю, что первое пришло в голову.

Он хмурится и ворочается на лавочке. Совсем немного меняет положение тела и тут же шипит от боли. Здорово ему досталось…

— Прямо здесь живёшь? — снова закрывает глаза и вытягивает вперёд ноги.

— То есть… Я хотела сказать, что живу в этом районе. Дом вон там за твоей спиной, — показываю пальцем в сторону своего дома.

— Черт, как плохо, голова трещит, — корчится парень и приоткрывает один менее пострадавший глаз. Смотрит на меня вопросительно, будто не понимая, что я тут делаю.

По логике, мне следует уйти. Немедленно! Не оглядываясь! Ведь Семён когда-то поиздевался надо мной, посмеялся, унизил перед своими друзьями… Но я продолжаю стоять на месте и внимательно изучать его. Не могу я вот так взять и оставить человека в беде. Даже такого хулигана, как он.

— Семён, у тебя температура… Очень высокая.

— Какого черта ты вызвала скорую? Со мной все в порядке, — потирает лицо. Затем смотрит на руку и матюгается. Испачканную в крови ладонь вытирает о джинсы.

Я молчу. Отхожу чуть дальше от него. Мне здесь не место. Пора идти домой. Я для него никто и звать меня никак. Он даже имени моего не знает.

Чего я тут делаю, и правда? Мы с ним совершенно не знаем друг друга. А факт того, что нам нужно делать общую презентацию совсем не означает, что мы должны общаться и спасать друг друга в чрезвычайных обстоятельствах.