Австрийская школа совершенствовала свой методологический подход с момента своего основания в 1871 г. – иными словами, очень долго, – и почти всегда это происходило в рамках многочисленных научных дискуссий, в которых принимали участие ее представители. Можно без преувеличения сказать, что Methodenstreit, или «спор о методах», начался с самого момента зарождения австрийской школы и с тех пор продолжает оказывать значительное влияние на развитие экономической науки. Рассмотрим наиболее важные этапы «спора о методах».

Вне всякого сомнения, австрийская школа родилась в 1871 г., когда Менгер опубликовал «Основания политической экономии». Главной особенностью этой книги было то, что Менгер стремился построить такую экономическую теорию, где отправной точкой был бы человек, наделенный творческой энергией главное действующее лицо любого социального процесса (субъективизм). Отталкиваясь от этой отправной точки, он сформулировал две главные идеи. Во-первых, он построил свою теорию на базе процесса деятельности, представляющего собой последовательность промежуточных этапов («экономических благ более высокого порядка»), которые действующий субъект реализует до тех пор, пока результатом процесса не становится конечное потребительское благо («экономическое благо первого порядка»). Менгер приходит к следующему заключению: «Когда в нашем распоряжении имеются какие-либо конкретные комплементарные блага высшего порядка, нам следует преобразовать их сначала в блага следующего, более низкого порядка, а затем поэтапно преобразовывать их в блага все более и более низких порядков до тех пор, пока они не станут благами первого порядка, ибо только блага первого порядка можно использовать непосредственно для удовлетворения наших потребностей»^>30.

Второе важнейшее открытие Менгера – экономическая теория возникновения общественных институтов. Менгер выяснил, что институты есть результат социального процесса, образуемого многочисленными действиями людей; направление этого процесса определяют те люди (предприниматели), которые в данных обстоятельствах места и времени способны первыми понять, что им будет проще достигнуть своих целей, если они станут поступать определенным целенаправленным образом. Так запускается децентрализованный процесс проб и ошибок, в ходе которого вырабатываются формы поведения, наилучшим образом обеспечивающие координацию и устранение рассогласованности; так бессознательный социальный процесс обучения и подражания приводит к тому, что общество начинает следовать примеру наиболее успешных и творческих своих членов. Вот так в области экономики (деньги), права (нормы нравственные правила) и лингвистики возникают паттерны (шаблоны) направляемого поведения (или институты), благодаря которым становится возможной жизнь в обществе^>31.

То, что профессора немецкой исторической школы не только не оценили идей Менгера, но и посчитали их большой угрозой для своего историцизма, скорее всего, должно было вызвать у Менгера большое разочарование. Вместо того чтобы расценить идеи Менгера как теоретический фундамент, в котором давно нуждалась эволюционная концепция общественных процессов, они решили, что абстрактная и теоретическая природа его рассуждений несовместима с проповедуемым ими узким историзмом. Это стало началом первой, и вероятной, самой знаменитой научной дискуссии, в которой принимали участие австрийцы. Это и был так называемый спор о методах,