Отец покачал головой, а потом, развернув меня левее, указал на девушку в сопровождении двух женщин. Длинное платье в пол с закрытыми руками и шеей, фиолетового цвета траура.

— Лейла.

— Знаю.

— Камар Азиз потерял сына и наследника, и он болен, смертельно болен.

Нужно быть дураком, чтобы не понять, куда клонит отец.

— Я слышал. Что случилось с Османом?

— Говорят, замешана женщина[1], но там все гораздо проще.

— Лейла — отличная партия для тебя. Представь, как будет могущественна наша семья.

Отец тщеславен, больше всего он ценит свое превосходство над другими, ему необходимо вершить судьбы, чувствовать и знать, что он всемогущ.

— Она может стать второй женой Ахмета.

— Лейла никогда не станет второй, только первой.

— Женись на ней сам.

— Я слишком стар.

— Эмир?

— Он мальчишка.

— И сегодня был без охраны у аэропорта.

Отец подозвал жестом высокого мужчину, тот цепким взглядом осматривал зал, прижав наушник, что-то говорил в рукав. На этом приеме охраны было больше, чем гостей.

Я наблюдал за девушкой в фиолетовом, она может быть решением всех моих проблем. Молодая, красивая, надо разобраться, что там за история с ее братом, но Камар Азиз и близко не подпустит к своей единственной дочери кого-то из Джалалов. Эта вражда длится десятилетиями, две семьи пилят сферы влияния, каждая тянет на себя одеяло, периодически проливается кровь.

Все старо как мир. Деньги и власть лишают головы.

Но кто его будет спрашивать? Каналы сбыта Азиза не меньше наших.

— Думай, но времени у тебя не так много. И разберись со своей шлюхой.

Отец ушел, бросив фразу, а мне больше нечего было делать здесь. Хотел позвонить Юсуфу, но не стал, долго колесил по городу, ночной Стамбул особенно прекрасен. Я не родился здесь, но считаю эту землю своей родиной.

Отец прав, с девчонкой надо разобраться. Зашел в квартиру, в гостевой ванной чуть не споткнулся о брошенную на пол одежду. Скинув пиджак в холле, закатал рукава рубашки, хотел пойти в гостиную, налить себе виски, а потом выполнить все, что я обещал Дарине.

Даже про себя ее имя произносится с трудом.

Резкая боль в груди, теплая кровь впитывается в ткань рубашки, небольшой шок и огромные испуганные глаза дерзкой сучки.

Она воткнула в меня ножницы. Ни одна сука! Ни одна баба в жизни не причиняла мне боль, физическую боль!

— Ты понимаешь, сука, что я сейчас с тобой сделаю?!

Хватаю за горло, сжимаю, вытаскиваю ножницы, подставляя к бьющейся под тонкой кожей артерии.

— Одно мое движение — и я вскрою тебя. Ты истечешь кровью за десять минут, это даже будет не больно, из тебя просто медленно уйдет жизнь. А ты сдохнешь в луже собственной крови. Но я не доставлю тебе такого удовольствия, Да-а-арина-а-а.

[1] Осман и Лейла встречаются в романе «Хозяин».