– Вот уж кем вас точно нельзя назвать, это невидимкой.

– Вы неправы, – усмехнулась Марселина. – Я много раз была рядом с вами, но вы меня не замечали.

Кливдон выпрямился.

– Это невозможно.

Марселина взяла колоду карт и быстро ее перетасовала. Ее руки были быстрыми и умелыми.

– Могу доказать. В воскресенье около четырех часов вы катались в Булонском лесу с очень красивой дамой. В понедельник в семь часов вы сидели в ложе королевской музыкальной академии. Во вторник после полудня вы прогуливались по Пале-Роялю.

– Вы сказали, что я – не единственная цель вашего приезда в Париж, – нахмурился герцог. – И все же вы следили за мной. Или преследовали меня?

– Я преследую модных людей. Они все собираются в одних и тех же местах. А вас трудно не заметить.

– Вас тоже.

– Все зависит от того, хочу я, чтобы меня заметили, или нет, – сказала Марселина. – Когда мне необходимо остаться незамеченной, я одеваюсь не так. – Она провела изящной рукой по лифу своего яркого платья. В самой нижней точке V-образного декольте блеснул крупный бриллиант – Кливдон узнал свою булавку. Женщина положила колоду карт на стол и сложила руки перед собой.

– Хорошая портниха может одеть кого угодно, – сказала она. – Иногда нам приходится одевать женщин, которые не желают привлекать к себе внимание. Но так или иначе… – Она оперлась локтями о стол и опустила подбородок на сплетенные пальцы. – То, что вы не заметили меня ни в одном из этих мест, доказывает, что я величайшая портниха на свете.

– Вы всегда думаете только о бизнесе?

– Я зарабатываю себе на жизнь, – пояснила она. – И потому чаще всего думаю только о деньгах и успехе в игре. – Она достала кошелек и сложила в него выигранные деньги, тем самым дав понять, что считает вечер оконченным.

Герцог встал и обошел стол, чтобы отодвинуть ей стул. Поправляя шаль, которая соскользнула с ее плеча, он нечаянно коснулся обнаженной кожи.

Он заметил, что у женщины на короткий миг прервалось дыхание, и волна наслаждения начисто смыла раздражение. Чувство было горячим, намного более пылким, чем могло быть вызвано столь мимолетным прикосновением. Но мадам Нуаро всегда оставалась настолько непроницаемой, что добиться даже такого проявления ее чувств можно было считать успехом.

Не вполне отдавая себе отчет в своих действиях, Кливдон наклонился к ее ушку и тихо проговорил:

– Вы не сказали, когда я вас снова увижу. Сначала Лоншан, потом Фраскатти, что дальше?

– Не знаю, – сказала Марселина, слегка отстранившись. – Завтра, точнее, уже сегодня, я должна быть на балу у графини Ширак. Полагаю, это мероприятие слишком скучно для вас.

Какое-то мгновение герцог мог только смотреть на свою собеседницу, округлив глаза и раскрыв рот. Потом он осознал, что ведет себя нелепо. Но лишь с изрядным трудом убрав с лица все признаки потрясения, он подумал, что все это бесполезно. Какой смысл делать вид, что его ничего не удивляет, если она постоянно не просто удивляла его – ставила в тупик. Эта женщина оказалась совершенно непредсказуемой – ему никогда в жизни не доводилось встречать таких. А в данный момент он чувствовал себя человеком, сгоряча налетевшим на фонарный столб.

Кливдон заговорил медленно и осторожно – он наверняка что-то не так понял.

– Вы приглашены на бал мадам де Ширак?

Марселина деловито поправила шаль.

– Я не говорила, что приглашена.

– Но вы туда идете. Без приглашения.

Женщина взглянула на него в упор. Ее глаза насмешливо блестели.

– Как же иначе?

– Обычно люди не ходят туда, куда их не приглашают. Вас сразу заметят.