Тут родители вспомнили о строгости, целомудрии и недопустимости всяких амурных отношений, а папка однажды прямо сказал, мол: «Смотри, Женька. Принесешь ублюдка в подоле, удавлю, чем породил». Но у меня и своя голова на плечах была. И пока мои одноклассники вовсю экспериментировали, оставляя за собой шлейф из залетевших малолеток (по их словам, конечно же), я училась на четверки и пятерки, а на все приставания нашего классного красавца Антохи Шульгина закатывала глаза и пренебрежительно фыркала.

Тут лукавить не буду. Шульгин и правда был красивым пацаном. Спортсмен, гордость и краса школы, имел вес среди шпаны нашего района. А в Грязи с этим строго. Уважение надо было еще заслужить, и Антоха честно его заслужил. Стремными выходками, драками, низкими поступками. Хули тут говорить, любая баба без раздумий прыгала в его койку, стоило ему только мизинчиком пошевелить. Любая, но не я. И Антоху это сильно задевало. Мне же на его пиздострадания было плевать, хотя внимание самого завидного пацана класса, конечно же, льстило. Так льстило, что я однажды приняла его ухаживания и мы начали встречаться.

После первого же свидания Антоха полез ко мне в трусы, но получил не той пизды, что так отчаянно желал. Довольствоваться пришлось расцарапанным лицом и гневной руганью, сводящейся к одному: я не типичная розетка из нашей школы, которой за счастье впустить в себя шульгиновскую малафью, а приличная девочка, которая абы кому не дает. Шульгин поскрипел мозгами и клятвенно заверил меня, что будет ждать столько, сколько надо.

Порой крышечку с кипящего чайничка срывало и Антоха, рыча, как медведь с глиняной пробкой в жопе, хватал меня и подвергал своим странным ласкам, сводящимся к одному и тому же. Потереться своей восставшей плотью об мою задницу со вполне очевидными намеками. Ну а я подкидывала дров в огонь, распаляя его желание до предела, а потом оставляя разъяренного пацана с дымящейся кочерыжкой в трусах. Впрочем, и он, и я прекрасно понимали, что однажды мне придется расстаться с невинностью. Сделать шаг во взрослую жизнь. И это случилось. Аккурат, когда мне исполнилось восемнадцать и школа осталась за спиной.

Случилось это на шульгиновской даче. Вернее, на даче его родителей. Июнь, жара, табун вчерашних выпускников и ящики бухла, заранее завезенные на дачу. Что еще надо для счастья? Только нелепый и угловатый секс.

Антоха мелочиться не стал и позвал на вписку к себе хуеву тучу своих знакомых. Как со школы, так и с района. Первый ящик водки улетел за пару минут и началось веселье. Даже моему братцу Петьке толика любви перепала. Уж этот прощелыга своего никогда не упустит, что и продемонстрировал, когда его запалили в кустах, обжимавшимся с моей одноклассницей Юлькой Корчагиной. На разницу в возрасте всем было похуй, а Юльке так тем более, потому что она была в жопу пьяна и с рассеянной улыбкой слушала неторопливый медок, который Петька вливал в ее порозовевшие ушки. Остальные тоже не мелочились. Даже из сарайчика, где хранились инструменты то и дело доносились звуки ебли и вполне себе характерные стоны. Шульгин, сидевший рядом со мной, постоянно ерзал, облизывал пересохшие губы и зачем-то щупал правый карман, словно в нем находилось нечто ценное. Ну, так оно и было. Это я потом уже поняла, а по первой меня его нервозность и возбуждение только веселили.

– Ну, хорош уже, Тропинина. Сколько ты меня мучить будешь? – прошептал он, прижавшись ко мне и запустив свои шаловливые ручонки под мою майку. – Бля буду, я уже матрас выебать готов.