С такими невеселыми мыслями засыпаю. На удивление мне снится совсем противоположное, руки мужчины, его нежные и одновременно грубые касания. Мне кажется, что я кукла в руках кукловода, и мне хорошо, я плыву. Слышу тягучий, бархатистый голос:

– Снежинка… Моя Снежинка…

От этого голоса у меня снова начинают бежать мурашки, низ живота тянет, и мужчина словно знает об этом, двигает рукой там, гладя, размазывая влагу. Смотрит на меня своими пронзительными темно-голубыми глазами, дьявольскими.

Впитывает в себя мое удовольствие, сжирает. Но я не обращаю внимания на это, Марат доводит меня до пика, и я уже не могу, просто кричу, закрывая глаза, не сдерживаюсь и все еще вижу его взгляд…

Резко просыпаюсь от своего же крика. Но это не крик, это стон. Сердце колотится как ненормальное, со лба текут капельки пота. Грудь возбуждена, а внизу живота и правда все мокро и пульсирует.

Осознание произошедшего приходит быстро. Я только что кончила, кончила просто от эротического сна с участием мужчины, который находится в этом доме. Немыслимо, никогда бы не подумала, что я такая. Закрываю лицо рукой. Настя, до чего ты докатилась…

Немного успокаиваюсь и решаю принять душ, включаю холодную воду, чтобы омолодится и привести мысли в порядок. Я не должна больше думать об этом мужчине. Я должна быть просто благодарна ему за все, что тот сделал для меня.

Вспоминаю о своих прямых обязанностях и спускаюсь вниз. Марата, к моему облегчению, еще нет, поэтому спокойно занимаюсь завтраком, достаю яйца и молоко, решаю сделать омлет с грибами и ветчиной. Замечаю на краю столешницы тостер. Прекрасно: свежий поджаренный хлеб – то, что нужно.

Мужчина спускается на кухню примерно через полчаса. Хмуро смотрит на меня, возможно, он злится из-за вчерашнего. Сразу же чувствую себя неуютно, хочется сбежать.

– Доброе утро, приготовила завтрак, – начинаю я. Собиралась сказать это более веселым голосом, но получается не очень.

– Доброе, – бросает мне и садится за стол.

Я беру большую тарелку и накладываю горячий омлет, посыпаю его натертым сыром. Марат все так же смотрит на меня хмуро, поэтому решаю извиниться за случившееся.

– Я хотела бы… – начинаю не очень уверенно, особенно когда вспоминаю все, что произошло, и стыд накрывает меня с новой силой. Почему вчера все казалось ситуация мне намного легче? – Я бы хотела извиниться за вчерашнее, я не хотела, правда. Просто оно само… – запинаюсь, не зная, что сказать про то, что у меня само слетело полотенце. – Короче, я просто случайно, и я еще раз извиняюсь, что доставляю вам очередные проблемы. Вы злитесь…

– Я не из-за этого злюсь, Настя, – перебивает меня мужчина. – И я не думаю, что ты это сделала специально… хотя… – уже более хрипло. – В общем, ты не виновата, и не надо винить себя, и все.

– Но вы злитесь, я же вижу… – наконец-то смотрю на него.

– Я злюсь не на тебя, – усмехается он. – Просто у нас осталось мало дров, и сейчас опять метель. Я не наколол больше, думал, такой непогоды не будет, – Марат переводит взгляд на панорамное окно: там, действительно, сейчас бушует непогода. – Но дрова нам нужны срочно, неизвестно, что будет дальше.

– Но там же не пройти, – прослеживаю взглядом за мужчиной.

– Да, поэтому ты остаёшься дома, – твердо говорит Марат, смотря на меня.

– Хорошо – решаю не спорить, хотя сердце отчего-то сжимается. Какое-то липкое неприятное чувство.

– Тогда я сейчас пойду, а ты оставайся.

Так и сделали: пока я мыла посуду, Марат оделся в теплую куртку и высокие ботинки-снегоходы.

– Настя, пожалуйста, будь аккуратнее, пока меня нет, – говорит он, строго взирая на меня, а потом добавляет. – Не хочу прятать потом твой холодный труп.