Я тоже жду – когда они, наконец, покинут зону моей ответственной деятельности, и я со спокойной душой сбегаю погреться.

Резкий тычок в спину – опять снежок. Да сколько ж можно!

Ах, пацанов-то двое. Приседаю отработанным движением, и через секунду наслаждаюсь визгливой арией в исполнении Лисы.

* Историю про спасительницу Снежаны и почему она оказалась у «Дворца» в таком виде, читайте у Алены Амурской в книге «Босс для Снегурочки».

7. Глава 7. Еще одно начальство

- ЕленПална, ЕленПална, дорогая, сейчас все исправим! – Витаминыч квохчет как наседка и еще активнее кружит около владелицы нашего агентства.

Та прооралась и теперь зыркает по крыльцу в поисках крайнего. То есть, думаю, меня.

- Ты! – тычет она пальцем. – Что ты наделала?

- Я? - хрипло вырывается у меня.

Да ничего я не наделала. Просто стою и работаю, пока вы тут дефилируете в вечерних нарядах и бежевых пальто.

- Это же не я снежок кидала, - оправдываюсь и вижу, как Витаминыч машет мне из-за ее спины.

- Мне как теперь с этим идти в вип-ложу? – она театрально обводит руками зону поражения. И явно ждет от меня ответа.

По алой лисьей груди растекается мокрое пятно. Грязи не вижу. Что ж, повезло.

- Высохнет скоро.

Я не знаю, что еще можно сказать этой разряженной раздраженной женщине. За полгода, что я работаю в агентстве, я пересекалась с ней от силы раза три. И то в двух из них она требовала от меня кофе, а один раз перепутала со своей визажисткой, отругала за кривые стрелки и заявила, что больше со мной сотрудничать не намерена.

- Чтобы в нашем агентстве ЭТОГО больше не было! – заявляет ЕленПална и демонстративно машет в мою сторону.

- Уволю! Обязательно уволю! – заискивает Витаминыч. Пару раз он пытался помочь счистить снег, но одергивал руки на полпути. Свято место – бюст руководителя. Тем более, замужний.

Лиса уходит, помахивая хвостом, и я кидаюсь к директору.

- Яков Вениаминович, за что увольнять?

- Ой, Лавыгина, не начинай… я ж если копну, наверняка найду, за что.

- Да чего она вообще возмущается-то? Мы с вами лицами пострадали, а ей всего лишь на платье попало. Да и то не особо сильно.

- Ее платье, Лавыгина, знаешь, сколько стоит? Мы человеку, понимаешь, настроение, может, испортили. А ты тут ноешь стоишь.

Ну, конечно, мне ведь настроение никто ни разу не портил. Как сговорились все.

- Начальство московское прибыло. Не предупредили никого. Не успел в гостиницу заселиться, как сразу к нам - общаться, проверки устраивать. Кто его знает, чего ему надо. Не сидится же людям в столице. Нет бы дома, с семьей.

Поражаюсь внезапной откровенности Витаминыча и боюсь ее спугнуть. Что за начальство-то? Мы разве не сами по себе? И сколько их приехало - один или несколько? Из его сумбурной речи пока не понятно.

Все эти вопросы я задам позже Альбинке, уж она должна знать. А пока молча слушаю и боюсь даже шмыгнуть.

- Мне это начальство, знаешь, уже где? Во! – директор шлепает себя по лысине и в стороны разлетаются мелкие остатки грязного снега. - Сюда отчет, туда отчет... А работать когда? Особенно, когда работники такие безрукие.

Он устало машет рукой, а я предпочитаю промолчать. Сплетен больше не предвидится, а выслушивать укоры в свой адрес мне уже надоело.

Отчеты его, видите ли, утомили. За компом устал сидеть да на телефоне висеть. Постоял бы с мое на морозе, с радостью бежал бы к своим бумажкам и звонкам.

Уходи, мысленно даю указание Витаминычу. Надоел уже маячить, погреться хочу.

- Тебе бы в порядок себя привести, умыться.

Это я с удовольствием! Направляюсь к двери выполнять указания руководства.