И вот опять, горка, подъём, полёт, и…

Бух! Лель упал на бок, пытаясь как можно меньше травмировать сестру, но та за весельем не сразу поняла, что слетели они немного в сторону. Алёнка, легко поднявшись, отскочила, а Лель едва не уткнулся носом в чьи-то валенки, удивившись: отродясь он таких в их селе не видел. Белые, да разукрашенные чудными узорами, словно сама королева стояла перед ним, а не…

Он поднял голову, всматриваясь в лицо той, что даже не попыталась как-то помочь ему подняться. С гордым, даже каким-то отстранённым видом взирала на него сверху вниз, словно изучая его.

- А меня прокатишь на своих санях?

Снегурушка…

Лель тут же вскочил на ноги, не желая лежать вот так перед ней ничком. А их уже обступали деревенские дети, кто с любопытством, кто с насмешкой поглядывая на только что пришедшую нездешнюю девчонку.

- А ты кто такая? – спросил её кто-то из ребятни.

Но та не снизошла до ответа. Лель только сейчас разглядел её нарядны одеяния, голубую шубку, отделанную мехом, новенькую, без заплат – такие здесь никому и не снились даже. Откуда у бабки Анисьи такая взялась?

- Глухая что ль? – продолжали докапываться дети, предчувствуя новое развлечение. – Али немая?

И дружно засмеялись – все, как один. Так, что Лелю даже стало жаль эту ледяную девку…

- Отстаньте от неё, - хмуро пробурчал он. – Это дочка бабки Анисьи и дядьки Тимофея. Не в себе она.

Все разом замолчали. А потом принялись толковать все разом.

- А откуда у них дочь? – прищурившись, спросил конопатый Мишка.

- Мне отколь знать? – кмыкнул Лель. – У них и спросите!

- А как зовут?

- А где раньше была?

- А почему…

Их вопросы слились в бесконечный поток, но Снегурушка стояла всё так же отрешённо, словно происходящее к ней не имело никакого отношения. Лель же и вцепившаяся в его руку сестра, напуганная происходящим, порядком устали от невозможной суеты.

Так и не дождавшись ответа, местные девчонки начали смело подходить к новенькой, хватать её за руки, вертеть, пытаясь то ли рассмотреть получше, то ли закружить. Та будто бы подчинялась, но никак не реагировала. И тогда Лель решил прекратить это, устав наблюдать за происходящим.

- Пойдём! – схватил он свободной рукой, на второй так и весела Алёнка, не отходившая от брата и на шаг. – Домой пора…

Снегурушка подчинилась и тут, послушно ступая за ним к дому бабки Анисьи.

- Тили-тили-тесто! – донёсся в спину издевательский гомон сразу нескольких голосов, но Лель лишь сильнее сцепил зубы.

Из-за этой дурочки его теперь тоже дураком считать начнут! Но по-другому поступить он не мог.

Едва дойдя до дома Снегурушки, он легонько подтолкнул её по направлению к двери.

- Иди!

Но та осталась стоять, медленно переводя взгляд с него на Алёнку. И от этого её взгляда озноб прошёл по спине. А сестрица заплакала…

Не став дожидаться, Лель схватил сестру на руки вновь, как и в прошлый раз, бросился к своему дому, не оглядываясь.

8. Глава 7

- Мама…

Анисья качнулась на лавке, задремав сидя, но голос Снегурушки вытащил её из дрёмы.

- Что, дочка?

Старуха присмотрелась: девочка была бледна. С ней вообще творилось что-то неладное в последние дни, ела мало, почти не спала. И всё время в окно смотрела, будто чего-то ждала. Или кого-то.

Расспросы ни к чему не привели, и Анисья отстала. Знала, не всё в порядке было с её дочерью, да та молчуньей была - слова не вытянешь. А тем более если та говорить не хотела…

Девочка сегодня особенно была бледна, но не как в тот день, когда пришла только. Это была более человечья бледность, какая у иных детей бывает при хвори всякой. И Анисья заволновалась не на шутку. Она ужасно боялась вновь потерять свою только что обретённую дочь.