Степаныч долго разглядывал, потом молча передал телефон опухшему. Тот присвистнул, но надолго не задержал и вернул владельцу. Мужик повертел телефон в руках, но сочувствия не дождался. Тогда он повернулся ко мне:

– Вот свежий человек. Ну, скажи, за что он меня?

Он подсунул мне под нос свой телефон. Я вгляделся в мутный экран, местами заляпанный чем-то подозрительно липким, и вдруг мучительно икнул, не сумев сдержать внезапно накатившего позыва.

Действительно неординарная работа. На стене какого-то казённого помещения, явно подвального, висел ровно сбитый раскрашенный фанерный прямоугольник, где среди снежинок и звёздочек полукругом располагались достаточно симпатичные строчки, выполненные разноцветной гуашью:

АХ У ЕЛИ, АХ У ЁЛКИ –

РАСЦВЕТУТ УМОМ ИГОЛКИ!

Калидаскоп идей!

– Там ошибка в одном слове. А так очень даже неплохо. – я сильно постарался овладеть со своим голосом, а только потом посмотрел на него самыми честными глазами.

Мужик повернул к себе телефон, долго шевелил губами, потом неуверенно спросил:

– «Ёлку» надо было без точек написать? Новые правила ввели?

Подошедший с пивом Лаврентий выхватил у него телефон, вгляделся, подслеповато щурясь, кхекнул:

– Лёньчик, ты сам умные слова выдумал, или новая сожительница такими обкладывает?

– Зато красиво и лапидарно. – не удержался я.

– Лапедарастично, – отрезал Лаврентий, – Только хороший материал загубил. Лучше бы мне на дачу отдал. Надеюсь, получил по полной?

– Получил, – не стал отрицать Лёньчик, вставая с пустым бокалом, – Только до сих пор не могу понять за что.

– Вернёмся – расскажу, – подал голос опухший, – У меня проблемы из той же серии. Даже похуже. Сейчас, только пива возьму.

Они вдвоём отправились к стойке, а Лаврентий пересел к Степанычу и проникновенно произнёс:

– Ты это, на жену зла не держи. Она же для тебя старается. Из кожи вон как лезет. У них там увольнения постоянные. Вот ей и приходится… особо стараться. Сам молодую выбрал. Теперь смотри сквозь пальцы.

Первым вернулся опухший. Сел, немного помассировал лицо. Горестно вздохнул. Дождался Лёнчика и начал тихим голосом рассказывать свою историю:

– Там у нас в офисе доску такую специальную установили. Металлическую. Вечную. Буковок накупили, стрелочек, кружочков. Все такие – на магнитиках. Для семинара. Теперь на доску этими магнитиками указявки разные пришлёпывают. Народ буковки больше к холодильнику приспособил. Для разных глупостей. Ну, перед праздниками наша Людка-секретутка с холодильника все нужные буквы содрала и выложила «С НОВЫМ ГОДОМ!» и подписала «ДЕД МОРОЗ И СНЕГУРОЧКА». А внизу разные фотографии шефа и его благоверной развесила. Мы с нашим программёром вчера подзадержались, да. Тихо так себе с обеда начали отмечать, пока народ смывался к празднику готовиться. А за эту хрень, как назло, глазом зацепились. Уже уходя последними. Тут он завёлся, типа самый умный: «Давай анаграмму! На время. Кто проиграет – бежит за добавкой».

– Это ж надо, чем они теперь на работе занимаются, – осуждающе перебил его Лаврентий, – Ты не знал, то от такого волосы на ладонях вырастают? Девок вам мало?

– А? – непонимающе уставился на него опухший, – Слышь, дед, чего завёлся? Ты свой вялый в микроскоп с трудом найдёшь, а всё туда же. Советчик-антисоветчик. Потом и для тебя будет отдельная тема. Так вот, у меня всё уже двоится, а он упёрся рогом и ни в какую. Пришлось согласиться. Тут он так шустро буковками задвигал, что, пока я «Дед Мороз» менял, он всё остальное уже собрал. Выиграл в общем. Вроде даже смешно получилось. Пришлось бежать за добавкой. Да, я вот селфи себе на память сделал.