Пройдя почти половину рынка, мы остановились возле входа на конный рынок. За воротами стоял настоящий гвалт. Мужчины торговались за жеребцов так громко, что перекрикивали ржание тех. Здесь были и джентльмены в шикарных пальто с меховыми воротниками, и фермеры с красными, обветренными в полях лицами, и пронырливые нищие, так и норовящие что-то украсть.

- Давай зайдем, - предложила Варежкина. – Смотри, как много богатых мужиков. Может, их заинтересуют наши объявления?

Я была не против. Хотелось поближе посмотреть на красивых лошадей. Тем более нас трудно узнать в плащах с глубокими капюшонами.

Приклеив с десяток объявлений, мы вклинились в толпу, которая собралась у загона с великолепным черным жеребцом, и с восхищением принялись рассматривать его. Такого красавца я никогда не видела! Блестящий, с густой длинной гривой, он гордо поднял голову, словно понимая, что им любуются.

- Внимание! На рынке орудуют карманники! – раздался веселый громкий голос с деревянной вышки. На ней стоял молодой констебль с рупором у рта. – Держите ваши деньги ближе к сердцу, ведь туда могут пробраться только красивые дамы! Проверьте карманы и обращайте внимание на подозрительных личностей, находящихся поблизости!

Я стояла позади Варежкиной и заметила, как она пытается попасть рукой в карман. Раз, другой, а потом ее пальцы скользнули в пальто стоящего рядом мужчины. Она настойчиво копошилась там, а я в ужасе наблюдала за происходящим. Лида явно выполняла рекомендации констебля, проверяя свои «три копейки». Мне пришлось пнуть ее, чтобы привести в чувство, но было поздно. Мужчина опустил голову, а потом перехватил руку Варежкиной. Она уже поняла, что учудила, и оскалилась в «дружелюбной» улыбке, демонстрируя крепкие мелкие зубки.

- Ой, это ваш карман? А я думаю, откуда у меня такой тяжелый кошелек! Извините, мне пора.

“Сестрица” попыталась вырвать руку, но жертва недоразумения не собиралась отпускать ее. Вот так попали!

14. Глава 14

Это был мужчина лет тридцати. Темноволосый, с аккуратной щетиной на слегка впалых щеках и яркими зелеными глазами, он очень сильно напоминал актера Генри Кавилла. Незнакомец некоторое время буравил Варежкину грозным взглядом, а я мысленно отсчитывала секунды до нашего конца. Сейчас этот красавчик обвинит гробовщицу в щипачестве и всё… «Зона засыпает, лампочки зажглись, и на вышке маячит молодой вертухай». Но тут произошло нечто неожиданное. Красавчик слегка наклонился к Варежкиной и процедил:

- Леди Гилмор, вы когда-нибудь оставите меня в покое?

Лида продолжала скалиться, словно ее челюсть заклинило от страха. Или, скорее, от невероятной привлекательности сжимающего ее кисть мужчины.

- Я… я… - наконец начала мямлить она, справившись со своей челюстью. Но ее губы все равно разъезжались в масленой улыбочке. – Мне от вас ничего не нужно…

- И поэтому вы странным образом всегда оказываетесь там, где и я? – раздраженно уточнил молодой человек, хмуря соболиные брови. – Хватит притворяться! У нас уже был неприятный разговор, но, вижу, вы не понимаете по-хорошему! Повторяю в сотый раз: вы не в моем вкусе, глупая девчонка!

Ничего себе история! Я вовремя опомнилась и захлопнула рот, который непроизвольно открылся в момент этой драматической сцены.

Варежкина тоже пришла в себя. Похоже, до очарованного местным мачо мозга, наконец дошло, что ее унижают. Нет, унижали, конечно, настоящую леди Гвиневеру, которая, по-видимому, таскалась за этим шикарным экземпляром. Но все равно зря он злил Лидуню…

- Вы что-нибудь одно снимите: или корону или нимб. А то не много ли украшений на одну извилину? - язвительно произнесла она, щуря свои злобные глазки. – Отпустите мою руку! Что вы в нее вцепились?!