Правда, позволяет ли это мне соглашаться с тем, что Киран Ердин мой друг, как это завещала Люция? Не могу найти внятное объяснение ни его поступкам, ни своим мыслям, а его близость не даёт даже задуматься об отрицательном ответе на данный вопрос.

В вернувшихся в голову мыслях каша, поэтому я пытаюсь отвлечься, наблюдая за пейзажем вокруг. Мы едем через хвойный лес, простирающийся на многие мили чуть ли не до самой столицы. Через этот лес я шла, продираясь, к замку герцога от маленького городишки.

В Зейкре я коротала время, борясь с лихорадкой и пытаясь заштопать свою рану. Под кронами же этих деревьев я впервые почувствовала себя в безопасности: лес словно укрыл меня ночным покрывалом прохлады, заставив забыть обо всех страхах и проблемах. Эти чащи… даровали странное спокойствие.

Куда ни глянь — всюду многовековые стволы, хвоя, да шишки. Тёмно-изумрудные цвета смешиваются со всеми оттенками коричневого, а между веток пробивается чистое, небесно-голубое небо.

Наш конь продолжает довольно резво мчаться вперёд, плавно переходя с галопа на рысь. Его чёрная грива подскакивает вверх при каждом движении, и я невольно любуюсь его мягкими торчащими ушками.

Не знаю, что думает о нашей совместной поездке Киран — я ощущаю лишь его дыхание. Но его руки на моих бёдрах… О великая Ночь, зачем я снова вспомнила о них!

От жара его ладоней по моему животу расползается тепло. В процессе езды я не специально прижимаюсь спиной к его груди, чувствуя каждую литую мышцу пресса мужчины. Его грудь настолько твёрдая, что мне кажется, будто я соприкасаюсь лопатками с камнем, а не с живым человеком.

Мои предательские мысли продолжают течь в неприличном направлении, опускаясь с размышлений о его груди к нижней части тела. Я начинаю дышать через рот, всячески пытаясь забыть о том, что наши бёдра соприкасаются, и перестаю замечать всё, что происходит вокруг, пока Киран не останавливает коня и не объявляет привал.

Он спешивается, и следом за ним я соскальзываю со спины лошади, осознавая, насколько у меня разболелись от езды ноги. Я складываюсь вдвое и, скрюченная, отбегаю в лес, движимая одним простым желанием: упасть на мох и не подниматься ближайшие пару часов.

— Лайла?

Я слышу голос Кирана, который пошёл вслед за мной. Но он последний, кого я сейчас хочу видеть — учитывая, что мои щёки до сих пор горят, а мозг продолжает напоминать мне о нашей позе в седле.

— Лайла! — Киран нагоняет и хватает за руку, отчего по всему моему телу проходит волна боли. — Куда вы собрались?

Меня раздражает, что он обращается ко мне формально. Однако если я сейчас буду препираться, то меня точно стошнит прямо на его дорогой плащ. А я ведь ещё не поняла, плохо ли мне от того, что я еду с ним, или что я вообще еду верхом на его коне!

— В кусты, — смело заявляю я, пытаясь отвязаться от него и хоть получить минуту на то, чтобы побыть одной и успокоить свои нервы. — Что, хотите вместе со мной?

Уж не знаю, откуда у меня взялась эта дерзость, но от услышанного Киран Ердин неожиданно усмехается.

— Знаешь, по таким делам меня ещё с собой не приглашали, — его ухмылка столь обворожительна, что проявляет ямочки на щеках.

На секунду я забываю о том, с кем имею честь разговаривать, и выдаю, глядя на него снизу вверх:

— Тогда прошу пройти сюда. Придержишь платье? — я указываю пальцем на глядя на ближайший куст малины. — И да, определитесь уже, Ваша светлость, мы с вами на «ты» или на «вы»?

Мужчина поднимает бровь. Уголок его рта дёргается вверх.

— Ты не перестаёшь меня удивлять, мой персональный ассасин. Не знал, что в сделке со смертью приобрету себе такую чудную спутницу.