Последнее меня заставляет заинтересованно податься вперёд.

— Меня могут научить самозащите и искусству владения клинком?

— Да, без проблем.

Я вновь задумываюсь над тем, какое решение стоит принять. Выбор у меня невелик.

К кардиналу и Лезвиям я точно не сунусь ни на метр — я уже точно это для себя уяснила. А на счёт того, чтобы стать прислужницей в храме…

Я уже мысленно решила — такое явно не для меня, учитывая, что это будет просто неуважение к моему Дару. Оставалась только возможность присоединения к Шептунам, куда меня и зазывал Элем.

Мне нравилась мысль о том, что я получу возможность научиться нормально писать и читать, чего, увы, недополучила в деревне. И больше всего меня радует тот факт, что меня смогут обучить самозащите.

Я устала быть слабой и не уметь давать должный отпор. Всё, чего я сейчас желаю для себя — так это получить передышку. Но если помимо этого у меня будет ещё и возможность проявить свой Дар в нужном русле…

— Элем, — обращаюсь к нему я, — я бы хотела примкнуть к Братству Молчаливых в составе Шептунов Антонио и обучиться письму, чтению и боевому искусству.

— Отличный выбор, Алекса, — улыбается мне Элем. — Я могу тебя заверить — ты с ним не ошиблась.

Я тоже хочу, чтобы так и было, поэтому улыбаюсь парню в ответ.

К тому моменту я ещё была такой наивной и не до конца осознавала, что Братство и этот храм может стать для меня домом на долгие три года…

_____________________________________________________________________________________

[1] Притво́р — пристройка перед входом в храм (композиционно притвор можно соотнести с прона́осом, передней проходной частью античного храма).

[2] Па́перть, или внешний притвор — непокрытая кровлей площадка перед внутренним притвором храма, на которой в первые века христианства стояли плачущие и кающиеся.

6. Глава 5. Заказ

1377 год по Айлийскому календарю,
наше время

Я сижу в мягком кресле, обитом бархатом. В лунном свете, льющемся из открытого окна, кажется, будто вся комната выкрашена в серебристые тона. Прохладный ветер треплет мои каштановые волосы, собранные в косу, а я с наслаждением вдыхаю нежный запах ночных фиалок, цветущих в саду замка.

Спальня, в которой я расположилась, даже в полутьме выглядит великолепно. Ее высокие стены и потолки декорированы лепниной. Из мебели же здесь есть и огромный шкаф с двумя приоткрытыми створками, и массивный дубовый стол с грудой писем и книг, а также кованый стул с мягкой обивкой, на спинке которого висят ножны с мечом. Эфес этого изящного оружия украшен сапфирами и бриллиантами, ярко мерцающими в свете луны.

Хозяин этих покоев спит на кровати. Его нагое тело прикрывает лишь лёгкая белая простынь, которая покоится только на бёдрах. На его чёрных волосах даже при дневном свете не играют блики. У мужчины прямой нос, густые брови и острые скулы. Его лицо расслабленно, а губы чуть приоткрыты. Грудь мужчины вздымается и опадает в такт его тихому дыханию. Дышит он размеренно, а его длинные ресницы трепещут во сне.

Я тихо встаю с кресла и иду к нему.

Мои шаги бесшумны, поэтому его ничто не тревожит. Во сне он выглядит молодо, но я знаю, что этому человеку больше сотни лет, ведь наделённые Даром живут в разы дольше обычных людей.

Я ложусь на кровать рядом с ним и достаю кинжал. Его я купила у одного торговца и с тех пор он мой верный друг. Острое тонкое лезвие блестит на свету, а рукоятка приятно холодит руку. Я приставляю кинжал к горлу мужчины так, чтобы одним движением перерезать ему глотку. А он продолжает спать.

Я невольно любуюсь его красивыми чертами лица, необычно притягательными для мужчины. Я знаю имя своей жертвы и знаю, что его смерть пойдёт на пользу Империи. Годы работы Шептуном позволили мне сложить о нём общую картину в своей голове, которая обагрена реками пролитой им крови. Этот мужчина повинен во многих страшных делах, у него много врагов и он крайне опасен.