Я оборачиваюсь на Антонио, но старого жреца и след простыл. Он явно бесшумно ушёл по своим важным жреческим делам, оставив меня наедине с незнакомцем.

— Я Элем. Тебя как звать? — парень наклоняет голову, рассматривая меня.

— Алекса, — называюсь я уже привычным мне именем.

— А-л-е-к-с-а, — повторяет за мной по буквам Элем, будто пробуя моё имя на вкус. — Что ж, будем знакомы. Пойдём, ты как раз успеваешь на завтрак.

Мой живот отзывается постыдным урчанием, стоит мне услышать слово «завтрак». Элем хмыкает, но ничего не говорит, ведя меня по коридору. Мой нос уже улавливает сладкий запах храмовой выпечки, отчего во рту скапливается слюна.

— Если тебе понадобится что-то спросить у Антонио — обратись ко мне. Как я понял, ты не знаешь язык жестов, а он тебе не сможет ответить иначе, — говорит Элем, смотря, как я ковыляю за ним.

— Почему? Антонио дал обет молчания?

— Нет, всё менее прозаично, хотя за пределами этих стен так об Антонио и думают. Он просто не может говорить уже больше пяти лет, — шепчет парень, чуть замедляя шаг.

— У Антонио какая-то болезнь? — непонимающе спрашиваю я.

— Что-то типа того, — странным тоном шепчет Элем. — Обычно это случается, когда ты разбалтываешь чужие секреты и тебе отрезают то, с помощью чего ты это разболтал.

Я резко торможу, ошарашено смотря на Элема. Неужели жрецу отрезали язык?

— То есть…

— Тихо, — пресекает меня Элем, беря за руку. — Тут даже стены имеют уши. Но да. Это то, о чём ты подумала. Поэтому знай, что здесь тебе необходимо уметь держать свой ротик на замке, ведь даже епископа после ошибки его сан не уберег от такой ужасной участи.

В голове сразу всплывают слова Рея: «Жрец Антонио больше не епископ, так что ты можешь обращаться к нему не по сану». Но за какие секреты ему отрезали язык, и кто такое сотворил с Антонио?!

Между тем Элем продолжает меня вести за руку, тихо вводя в курс дела:

— В этом храме ты можешь выбрать две стороны: либо Антонио, либо его брата кардинала Эмилио. Они оба стоят во главе Братства Молчаливых, в стенах которого ты сейчас находишься. Ты, конечно, можешь не вступать в него и быть обычной прислужницей, но я слышал, какую сумму за тебя заплатил Волк. Поэтому советую подумать о более приличном жилье, чем храмовая каморка на шестерых, — шёпот парня отдаётся звоном в моих костях. Братство Молчаливых? О великая Ночь, во что я вновь влипла!? — Братство делится на две стороны соответственно. Антонио заведует над Шептунами, а кардинал над Лезвиями. К последним ты, даже если захочешь, сейчас попасть не сможешь, а к Шептунам…

Он резко останавливается недалеко от дверей, явно ведущих в трапезную храма, и смотрит на меня.

— Я советую тебе примкнуть к нам. Мы научим тебя всему, что умеем. Ты сможешь проводить время с пользой, а не целыми днями зажигать свечи, да мыть полы.

Я выдёргиваю свою руку из его хватки, смиряя взглядом. Уж слишком много за последние сутки я подчинялась всем подряд. Пускай этот парень и член какого-то там Братства, но я не обязана и у него идти на поводу просто потому, что ему так захотелось.

Пришло время принимать хоть какие-то решения, за которые мне не будет стыдно в будущем. И я собиралась всё взвесить, самостоятельно решив, что мне делать дальше с правами свободной девушки.

— За совет спасибо, но я сама решу, что для меня будет лучше.

Внимательный взгляд Элема ещё раз проходится по моему лицу, а потом он усмехается.

— Так-то лучше. А я думал, что к нам очередную размазню привели.

— Размазню?! — не вытерпливаю я. — Да кто ты вообще такой, чтобы…