— Кровь… — чуть ли не одними губами проговаривает она, глядя мне на шею.

Уж не знаю, как я сейчас смотрюсь, но в её голосе чуть ли не сожаление. О причинённой мне боли? Так я вроде бы похититель для неё, не человек.

Её неожиданные участие и мягкость обволакивают настолько, что я почти забываю о своей идее приучить девочку. Важнее вдруг становится получить от неё подтверждение, что это она о моих ранах так беспокоится сейчас, а не просто боится вида крови, например. Вопреки всему хочется верить, что это немое отчаяние на её лице вызвано раскаянием и сопереживанием мне, а не чем-то там ещё.

Ненавязчиво кладу ладонь на её окаменевшее плечо.

— Ну да, ты постаралась, — насмешливо говорю я, но получается как-то мягко.

— Я раньше никогда... Никого... — растеряно шепчет Марина, в этот момент, кажется, даже забывая о том, что лежит беззащитная и почти голая подо мной.

Зато я об этом не забываю и решаю, что самое время и ей напомнить.

— Хочешь сказать, что жалеешь об этом? — ласково усмехаюсь, скользя взглядом по её лицу.

Задерживаюсь на красивых, чувственных губах и буквально помираю от желания ощутить их вкус и податливость. И да, я прекрасно понимаю, что говорю сейчас с ней не как похититель с пленницей, да и веду себя тоже, но разрешаю себе этот момент. В конце концов, я тут типа ранен, так что имею право на послабления.

Потом разгребу то, что успею сейчас натворить.

— Я не знаю, — подумав, серьёзно говорит Марина. — Ты сам нарвался... — уже совсем тихо добавляет она и осекается, наконец, уловив мой взгляд.

Уверен, что он у меня чуть ли не горящий. Девочка явно смущается, да и я уже не могу сдержаться, чтобы хотя бы глазами её не раздевать, лаская. От этого даже простодушная честность её ответа не особо отвлекает, хоть и ошеломила слегка.

— А знаешь, на что нарвалась ты? — вкрадчиво интересуюсь. Марина чуть ли не вжимается в кровать, безошибочно уловив ход моих мыслей.

— Я... Я могу всё исправить, — поспешно и сбивчиво предлагает девочка, но я замечаю её взгляд на мои губы. — У тебя наверняка есть аптечка, а я неплохо справляюсь с ранами...

— Уверен, что ты не только с ними неплохо справляешься, — откровенно флиртую я, но в мыслях мелькает лёгкое изумление по поводу того, что домашняя богатая и избалованная Марина откуда-то умеет справляться с ранами, при этом никогда никого не калечив раньше.

И, кстати, это её признание — подтверждение того, что не крови она испугалась, а именно того, что сама её пустила. А значит, действительно за меня беспокоилась.

— Нет, только с ними! — пугливо восклицает Марина, снова поняв мой намёк. — С остальным я вообще... Я даже никогда не целовалась, — последнее она уже говорит настолько тихо, что приходится прислушиваться.

Не лучший способ остановить меня, ведь теперь я окончательно поплыл. Это признание только делает её ещё желанней для меня. Я никогда прежде не был с женщиной, у которой стал бы первым. А тут — целый клад, совсем неопытная девочка, которая и без того с ума сводит. Ну и пусть я на большее не позарюсь, не имею право, сам себе запретил. Но хотя бы первый поцелуй я могу у неё сорвать.

И сделаю это. Изгибаю губы в предвкушающей улыбке, мягко, но настойчиво, склоняюсь ближе, так, что мы уже ощутимо соприкасаемся телами. Ловлю её взгляд своим, держу, не отпускаю.

— Вообще, ты нарвалась на что-то покруче, но мне нравится твоё предложение, — чувственно проговариваю, поймав себя на том, что ещё ни с кем не был так осторожен и нежен, как с ней. — Так что да, ты сама залатаешь эти раны, а в качестве компенсации за них я заберу твой первый поцелуй.