— Меня интересует еще кое-что…

— Спрашивай.

— Эти ребята… — неуверенно мямлю я, — с кем-то встречаются?

— Тебе-то какое дело? — усмехается Аня, но затем медленно и с улыбкой на лице поворачивается обратно, не забыв прищурить глазки. — Или ты конкретно про Стрельцова узнать хочешь?

Смутившись, я в мгновенье краснею и отшучиваюсь.

— Ты что! Просто хочу знать. Вдруг Ира, например, девушка Королева, а я не в курсе. Мне же нужно понимать, с какой стороны ожидать броска.

Аня все еще недоверчиво щурится.

— Да ни с кем они не встречаются. Ни один из них, — все же отвечает она и вновь вставляет наушники в уши.

— Понятно… — шепчу я, пытаясь замаскировать собственную улыбку.

***

В понедельник перед занятиями я созваниваюсь с мамой. Так приятно слышать родной голос, сразу становится чуть легче на душе. Интересуюсь, как дела дома, и мама тут же принимается тараторить о том, что рисунок Риты на тему «Осень» победил на школьной ярмарке, а отец по-прежнему много работает и очень устает. В основном все как обычно, только сильно скучают по мне.

— Я тоже очень скучаю, — отвечаю с улыбкой. — Люблю тебя, мам. Всех вас обнимаю.

— Мы любим тебя сильнее. Удачи тебе. Учись хорошо!

Закончив разговор, возвращаюсь в серую реальность. Чувствую себя еще хуже, чем в воскресенье. К вечеру выходного дня стыд немного осел и потерялся, но вот с началом новой недели он полыхнул с такой неимоверной силой, что я буквально заставила себя переступить порог университета.

Шагая по коридору, я целенаправленно не смотрю по сторонам, видя перед собой лишь расстояние, которое следует преодолеть, чтобы дойти до нужной аудитории.

В классе философии чересчур светло, и яркость немедленно бьет по глазам. Превозмогая боль и пытаясь привыкнуть к освещению, я прохожу внутрь и сажусь в последнем ряду, вновь желая скрыться за чужими спинами.

— Сокол, — как назло заговаривает преподаватель, — вы написали конспект? Составили таблицу?

— Да.

Непонятно, зачем он вообще это спросил, потому как никаких действий в дальнейшем не последовало и, более того, мужчина даже не вспомнил про это задание в конце лекции. Я тряслась все выходные, чтобы написать его, а он и вовсе не понадобился. Но, возможно, в этом был какой-то смысл и конспект мог понадобиться позже. Но чего я точно не собиралась делать — так это напоминать об этом преподавателю.

Как только лекция заканчивается, я направляюсь к кулеру с водой, который стоит в коридоре. Оглядываюсь по сторонам, пытаясь убедиться, что никто не обращает на меня внимания. Честно сказать, меня колбасит от страха перед сплетнями, которые способны родиться из воздуха и по щелчку пальцев испортить мне жизнь.

Наполнив пластмассовый стаканчик до краев ледяной водой, я поднимаю голову, смахивая с лица красные пряди волос. По коридору двигается Максим с огромным синяком на щеке. Если сравнить реакцию студентов на предмет того, кто находится в центре внимания, то бесспорным лидером между нами двумя был Стрельцов. Все глазеют, как животные, и шушукаются. Он шагает так решительно и уверенно, словно просто позволяет этим несчастным смотреть на него. Я сливаюсь с этой толпой и разрешаю себе рассмотреть парня.

Следы борьбы украшают не каждого мужчину, но такого, как Максим, ничто не могло испортить. Влажные каштановые волосы взъерошены, будто он только что принимал душ. Черная спортивная форма и куртка, в которой я видела его однажды на тротуаре, несомненно шли ему к лицу. С каждым шагом он все ближе, и я могу разглядеть, что в пару к синяку на его сухих губах сияет кровавая трещина.