— Нет…

В ее голосе слышится сожаление. Я чувствую неловкость, словно соседка винит себя за то, что произошло на вечеринке. И все же вчерашняя ситуация призраком стоит посреди комнаты, создавая вакуум своим присутствием. Нужно от него избавиться.

— Я знаю, что, рано или поздно мы все обсудим, поэтому лучше сразу, — резко начинает Аня, тут же опуская глаза. — Извини меня. Я не хотела, чтобы все так вышло.

Демонстрируя недовольство, я переворачиваюсь на спину. Сколько себя помню, жалость всегда вызывала у меня слезы. Лучше вообще ничего не говорить, чем жалеть.

— Давай просто забудем это, — взяв себя в руки, отвечаю я. — К тому же, ты не виновата.

— Но ведь ты не хотела идти туда, я, можно сказать, тебя заставила.

Это заявление вызывает у меня усмешку. Никто меня не заставлял. Я получила бесценный опыт, с головой окунувшись в странные события. Пусть случившееся было нелегко переварить, это вовсе не значит, что я собираюсь кого-то винить в этом. Особенно Аню. Может, хотя бы теперь мы станем ближе и назовемся подругами по несчастью?

Первая в моей жизни вечеринка закончилась бегством, и я вдруг вспоминаю того, кто за меня заступился. Интересно, как там Максим?

— Брось. Я ведь пошла, — говорю наконец. — Силком меня не тащили.

Аня садится. Сунув ноги в розовые тапочки, она накрывает колени одеялом и продолжает пытливо смотреть на меня. Ищет ли она подвох? Или прикидывает — правда ли между нами нет недомолвок? Я не могу знать наверняка, но думаю, что Аню тревожит что-то из этого.

— Да хватит глазеть, — смеюсь я и укрываюсь с головой, — со мной все нормально. И я ни капли не злюсь и не виню тебя.

Довольно улыбнувшись, Аня наконец встает и направляется в ванную. Я приподнимаюсь на локтях и выглядываю в окно. На тротуаре перед общежитием нет ни души. Конечно, сегодня же воскресенье.

Сев поудобнее, я в неуверенности прикусываю нижнюю губу, собираясь расспросить Аню кое о чем. Мне немного трудно и неловко, но в конце концов интерес берет свое.

— Аня, — кричу я, — расскажи мне о Максиме.

Шум воды глушит мои слова.

— Чего? — на секунду перекрыв кран, переспрашивает она.

— Расскажи, кто такой Максим Стрельцов, — уже более воодушевленно и уверенно повторяю я.

Аня выныривает из ванной, держа во рту зубную щетку. Она присаживается на край своей кровати, вдумчиво вглядываясь в мое лицо. Я словно огромный сугроб сижу, укутавшись в одеяло.

— А что ты хочешь знать? — вынимая зубную щетку, спрашивает Аня.

— Все, что тебе известно.

Аня продолжает медленно елозить щеткой по зубам, при этом она абсолютно точно размышляет над ответом. Кажется, в ее голове хранилось слишком много информации об этом парне, иначе почему она все еще молчит?

Вместо того, чтобы наконец выдать свой вердикт, Аня возвращается в ванную, не проронив ни слова, и заканчивает с умыванием. Только спустя пару минут она возвращается в комнату и снова падает на кровать. Все еще укутанная я сижу с недовольным выражением лица.

— Что, не терпится узнать о своем герое? — смеется она.

— Аня!

Тем не менее, она начинает:

— Ну, в общем, я о нем ничего толком не знаю, в принципе, как о любом из этих придурков. Максиму двадцать один год, учится он на третьем курсе. Вот, пожалуй, и все.

— И все?! — взвизгиваю я, явно ожидая большего.

— Ну еще знаю, что он на учителя литературы учится.

— На кого, на кого?! — с недоверием проговариваю я.

— Ну да.

— Учитель литературы? Серьезно?

Аня пожимает плечами и добавляет:

— На филолога. В принципе, одно и то же.

— В голове не укладывается, — продолжаю я, пытаясь соединить его образ в одно целое в собственной голове, — ну а как же команда по футболу?